Выбрать главу

Дэлайле нравилось, что Гэвин держит ее так крепко. Он не был с ней осторожным, в отличие от семьи и друзей, от учеников старой школы, которые обдумывали каждое слово и только потом произносили вслух, словно все вокруг были излишне хрупкими.

Ей было интересно, смеялся ли Гэвин хотя бы раз так же сильно, когда наблюдала, как он подошел и рухнул в одно из кресел с сияющим взглядом и раскрасневшимися щеками. Его прекрасные губы изогнулись в загадочной улыбке, и ей так захотелось его поцеловать.

– А ты действительно умеешь танцевать, – сказал он, убирая с глаз темные волосы.

– Раньше мне танцевать не разрешали, – ответила она, едва дыша. – Если не считать субботние танцы на площади в Святом Бенедикте.

– И у вас не было общих дискотек с другими школами? – недоверчиво поинтересовался он.

– М-м, да, – сказала он после раздумий. – Были пару раз. Но парни из Святого Иосифа даже хуже наших. Представь, что тебе шестнадцать, и ты можешь пообщаться с девушками только под присмотром брюзжащих старушек.

– Что еще нужно для большей неловкости? – согласился он. Гэвин откинулся на спинку кресла, вытянув длинные ноги в черных конверсах. По комнате проехал столик на колесиках с кувшином лимонада и двумя стаканами. Лед в них звякнул, когда столик резко остановился.

Дэлайла была уверена, что не сможет к такому привыкнуть. Снаружи пошел снег, укрывая все белым. А деревья стряхивали с себя снежинки, шевеля ветвями и листьями. Дэлайла засмеялась, увидев это и вспомнив, что старая овчарка Нонны так же отряхивалась после купания.

– Какой еще дом может сравниться с этим? – как ни в чем не бывало спросила она.

Гэвин раскрыл рот, но его прервал резкий звон, словно кто-то ударил кулаками сразу по нескольким клавишам пианино. Он подпрыгнул, когда крышка пианино захлопнулась с такой силой, что весь инструмент задрожал.

Дэлайла заморгала в воцарившейся звенящей тишине, ее взгляд метался между Гэвином и пианино.

– Похоже, оно устало играть, – произнес он. Подойдя к ней, он взял ее за руку и переплел их пальцы. – Пианино всегда любило проявлять характер.

– Я не хотела… – начала она, но он ту же прервал ее, прижав два пальца к ее губам.

– Так даже лучше, – пожав плечами, сказал он и притянул ее ближе, чтобы их тела оказались прижатыми друг к другу. – Я ужасно хотел тебя поцеловать.

***

Воскресенье, казалось, будет тянуться бесконечно долго. Гэвин был на работе, и Дэлайла тоже старалась чем-нибудь себя занять, но ее дом казался маленьким, а родители были… повсюду. Она посмотрела телевизор, убралась в комнате, расставила книги по размеру, потом переставила, но уже по цвету, наконец она решила расставить их по количеству смертей в каждой.

К вечеру ей уже было нечем отвлечься. Она хотела увидеться с ним снова, хотела видеть его улыбку, из-за которой все внутри переворачивалось, хотела провести пальцами по его взлохмаченным волосам и целовать, пока его безумный взгляд не превратится в совершенно непристойный.

Дэлайла обычно не писала Гэвину, потому что ее мысли были слишком сложными для нескольких строчек. А еще ей нравилось слышать его неспешную речь. Гэвин говорил не много, но зато редко когда долго обдумывал сказанное, и Дэлайла с жадностью вслушивалась в его слова, предпочитая их по-мужски кратким сообщениям. Но отчаянные времена требовали отчаянных решений.

«Ты уже дома?»

К счастью, ответ пришел быстро:

«Придется задержаться».

«Надолго?»

«На час или два».

Дэлайла задумалась. Она жаждала его общества, но должна была признать, что жаждала и того ощущения, когда она покидала этот мир и попадала в другой, входя в его Дом.

«Можно мне прийти? Я тебя подожду».

Она затаила дыхание, ожидая ответ Гэвина, и эта минута казалась самой длинной в ее жизни. Ей начало казаться, что просьба была странной или неуместной. Но ей нравилась мысль побыть одной у него дома. Хотелось познать, как все эти годы жил Гэвин.

«Уверена?»

Она улыбнулась и написала:

«Абсолютно».

***

Дэлайла ждала, пока родители не отправятся на встречу. Наблюдала, как собирается ее мама, наносит практически незаметный макияж и добавляет легкий пшик духов «Jean Naté». Она всегда говорила, что нужно знать меру.