— Отстал, — буркнул Нейтан. — А ты куда убежал?
— Так холодно! Чего мечтать-то.
— Это ты погулять хотел.
— Зануда.
Лин перевел взгляд на озеро и обхватил себя руками. На замерзающего он похож не был, скорее уж, он думал о том, что ему самому могло показаться. Или как он вообще воспринимал лес?
Голос Лина был негромким и растерявшим былой задор:
— Ты был прав, дело не в лесе. Тьма живет в доме. В нас самих.
Морось противно покалывала лицо, и Нейтан потер его, как будто это могло отогнать всех призраков и прочую кажущуюся чушь. Под пальцами неприятно кололась щетина, и Нейтан с раздражением подумал, что побреется, как только вернется домой.
Нейтан проснулся рано, решил не будить Тейлор шумом в ванной. А когда спустился, оказалось, что и Лин не спит. Они перехватили по бутерброду на кухне и сразу пошли в лес. Нейтан оставил Тейлор старомодную записку.
Где-то вдалеке раздался колокольный звон. Едва слышный, тоскливый и заунывный. Ему вторили точки воронья с вершин деревьев. В воде озера что-то булькнуло.
— Я не хотел приезжать, — зло сказал Лин. — Этот чертов дом — последнее место, где я хотел оказаться! Лучше б проектом по учебе занимался.
— А зачем тогда приехал?
— Из-за Брендона. Мне было стыдно.
Нейтан не стал показывать удивления, хотя последнюю реплику не понял. Он терпеливо ждал продолжения, справедливо решив, если начать выяснять, Лин скорее взбрыкнет, нежели ответит. А так молчать не сможет, это не в характере Лина, раз уж начал говорить.
— Ты бросил меня, но Брендон воспринял всё на удивление спокойно. Его-то ты наверняка предупредил и обсуждал поездку.
Нейтан мог возразить, но это было бы ложью. Он и правда говорил с Брендоном о том, что хочет уехать. Тот не хотел вместе с ним, но желание понимал. А Лину тогда было всего одиннадцать, он увлекся какой-то новой компанией друзей в школе, и Нейтан не посчитал, что с младшим братом стоит обсуждать отъезд. Да и что мелкий мог понять о колледже?
— Брендон радовался, что я остался, — продолжил Лин. — Мы много общались… ну, лучше с ним, чем с родителями. Хотя вне дома почти не пересекались. А потом я уехал. С тех пор мы с Брендоном не говорили.
— Совсем? — удивился Нейтан. Он сам всё-таки иногда созванивался.
Лин опустил голову, старательно ковыряя носком ботинка влажную землю.
— Ну… я уехал без предупреждения. Тайно подавал документы в колледжи, подделывал подписи родителей, когда требовалось. Потом ночью собрал вещи и утром сбежал, пока все спали. Брендон ни о чем не знал.
— А как же… — Нейтан опешил, не зная, как лучше сформулировать вопрос.
— Я взял деньги у отца и на первое время мне хватило. А потом просто устраивался на подработки, это не так сложно.
— Отец был в курсе?
— Думаю, он подозревал, зачем я попросил. Но спрашивать не стал.
Лина отец любил. Как и Нейтана, но самому Нейтану было сложно находить с ним общий язык — может, потому что они действительно были похожи. А Лин всегда был живее, более общительный, не смущался первым начинать разговор.
— Ты знал, что счетами заведует мать? — внезапно спросил Лин. — Отец говорил. Когда он отошел от дел, то бизнесом занялись управляющие, а все счета хоть и на имя отца, но деньгами распоряжается Эстер. Вроде так удобнее, чтобы отцу не приходилось лишний раз ходить в банк. Но лично я думаю, что мать хотела и в этом быть главной.
Нейтан никогда не выяснял таких деталей и бизнесом отца не интересовался. Он знал только, что денег на счетах было достаточно, чтобы содержать большой дом и платить за обучение детей в школе. А когда уехал, Нейтан тем более не был в курсе финансовых дел.
Хотя изначально отец тоже дал ему денег на первое время, и они правда помогли устроиться. Но Нейтан об отъезде предупреждал — правда, только теперь задумался, а была ли в курсе о тех деньгах мать.
— В общем, я уехал тайно. Потом пытался позвонить Брендону… он послал меня к черту. Заявил, что я говнюк, как и ты, кинул его. И мог хоть предупредить. Поэтому мне было стыдно. Когда я узнал, что он мертв… ну, я не мог не приехать. Хоть так.
Носком ботинка Лин стер разрытую землю и резко поднялся. Как будто хотел подвести черту под неприятным разговором.
— Хорош рассиживаться! Поехали в больницу, если по-быстрому, успеем до завтрака.
Только тут Нейтан увидел, что старая веревка, с которой они прыгали в детстве, до сих пор свисает с дерева. Только ветка давно отвалилась, одна веревка сиротливо свисала за спиной Лина. И покачивалась.
Будто виселица.
Нейтану и Брендону было двенадцать лет, когда они придумали игру в призраков.
Лину тогда было пять, он уже прекрасно понимал, кто такие призраки, и насколько любил страшные истории — он слушал их с открытым ртом, обхватив колени — настолько же боялся. Он говорил о живых тенях и о том, что в лесу живет что-то страшное.
Тогда и придумали игру.
Призраком обычно бывал Нейтан. Он просто обожал игру! И постоянно донимал остальных. Заворачивался в старую простынь и носился по дому, усердно завывая. Остальные, услышав эти звуки, должны были бросать все дела и прятаться, а призрак их потом искал.
Однажды Лин спрятался так хорошо, что Нейтан и Брендан искали его вместе, но найти так и не могли. Нейтан разозлился, потому что игра переставала быть приятной и становилась немного пугающей. Родителей дома не было, они вроде бы как раз поехали на какие-то процедуры с отцом, он тогда уже не ходил.
— Сам виноват! — заявил Нейтан. — Если Лин так хорошо спрятался, пусть там и сидит.
Брендон посмотрел на него с ужасом:
— Ты что! А вдруг с ним что-то случилось? Мы же виноваты будем.
В итоге родители застали Нейтана и Брендона рыдающими посреди гостиной: они обыскали весь дом, но Лина не нашли. Родители тоже испугались.
Ничего страшного не случилось: оказалось, Лин спрятался в погребе, куда детям спускаться, конечно же, запрещалось. Поэтому он решил, что отличное место! Только в темноте, под шорох мышиных лапок, испугался настолько, что сидел, сжавшись и зажмурившись. Даже не отваживался отвечать братьям, которые его звали.
Нейтан помнил маленькую фигурку Лина на руках у отца, в его кресле. Лин и тогда не плакал, он просто судорожно всхлипывал, трясся всем телом и боялся открыть глаза.
Мать страшно отругала Нейтана и Брендона. Отобрала старую простынь и строго запретила «повторять выкрутасы». На две недели посадила их под домашний арест. Ограничение свободы было особенно болезненным.
Весь вечер Нейтан бушевал и жаловался Брендону, что во всем виноват Лин. Ну, сложно было отозваться, когда его искали? Или вообще не лезть в погреб! Придурошный мелкий!
В глубине души Нейтан и себя чувствовал виноватым: он же постоянно хотел играть в призрака и подбивал остальных искать самые изощренные места для пряток. Он знал, что Лин хотел впечатлить старших. К тому же, Нейтан и сам испугался за брата, но не мог же этого признать. Не круто!
Ночью Лин пришел к брату и забрался под одеяло:
— Дом страшный.
Нейтан его, конечно, не прогнал.
И главный местный призрак — это ты. Ведь разве не так было в детстве?
Пока Нейтан вел машину к больнице, он не мог не думать о том, как всё могло бы быть просто. Похороны прошли, так выкрутить руль, свернуть на дорогу прочь из города. Только чтобы вместе с ними была и Тейлор.
И всё. Прощай, чертов дом, воспоминания детства и та часть жизни, куда Нейтан вовсе не хотел возвращаться.
Он даже думал предложить Лину. Они могли бы останавливаться, чтобы Лин не особо устал. Даже переночевать в каком-нибудь отеле по дороге. Лишь бы убраться из дома!