О-хо-хо, добродушно усмехнулся Геда, пока его жена осторожно разливала чай по тонким чашкам из старого фарфора Херендской мануфактуры. Что, и до вас дошел один их тех рассказиков? Они и впрямь были неутомимы. К сожалению, все это лишь пустые выдумки. Если бы, да кабы. Я бы ничуть не рассердился, если бы кто-нибудь мне откуда-то привез, например, один из трехсот шестидесяти экземпляров знаменитой американской коллекции дутого стекла Корнинг с литыми украшениями, прошлого века. И еще купил за доллар, да я бы тогда весь город напоил. Знаете, каждый истинный коллекционер мечтает о том, что однажды наткнется на нечто особенное, да за бесценок, и таким образом отомстит судьбе за всю ту кучу денег, что он мимоходом потратил на горы ненужного хлама. Мне приятно, что здесь есть люди, которые этому радуются. Спасибо, что придумывают прибыток, а не несчастья. Это самый лучший признак того, что народ наш вовсе не злорадный. Так ведь, Раде, он взглянул на агронома. Тот от души подтвердил: Конечно, будь иначе, они могли бы целыми днями судачить о пожаре, или ворах, которые, скажем, вломились в дом и разнесли все в пух и прах, разозлившись, что не нашли ни денег, ни драгоценностей, а лишь какие-то стекляшки. Словно знают, что это нечто весьма ценное. Вот от таких историй я бы пришел в ужас и сердился бы на них, сказал Геда, а так, эта добрая сказка мне даже немного импонирует. Вот, люди мне добра желают, и кто знает, может, и правда, в один прекрасный день сбудется. Надо только дождаться.
Мне так нравится, что семейные дома у вас хорошо сохраняются, произнес Томас, просто чтобы немного переменить тему, потому что выдумки его нисколько не занимают. Под этим небом прошлое, и правда, вовсе не мертвая декорация. Мне кажется, здесь почти в каждом доме имеются вещи, изготовленные больше трехсот лет назад.
Вполне возможно, подтвердил Геда. Мы, знаете ли, бережливый народ. Мало что выбрасываем. Если кто по глупости и отложит что в сторонку, тут же найдется, кому подобрать. Вот, например, я, как настоящий старьевщик…
Ольга угощает гостей: пожалуйста, попробуйте. Правда, нам не удалось для угощения найти ничего трехсотлетнего, поэтому пришлось приготовить свежее. И трех часов не прошло, как мы закончили, но все-таки мне кажется, получилось вполне неплохо. По крайней мере, пока мы не откопаем что-нибудь старше трех веков. Все засмеялись. Лепешки были вкусные. Вери найс, грохотал агроном Боровия.
Кстати, внезапно сказал Геда, видел я экземпляры из коллекции Корнинга. Причем здесь, у нас в Воеводине. И даже играл с одним, вот только тогда я понятия не имел, что это такое. Когда ребенком гостил у своих родственников по материнской линии, у семьи Никич в Сомборе, то тайком брал из серванта, с нижней полки, стеклянную карманную фляжку с портретом Лайоша Кошута, делал я это из-за картинки, которой восхищался и старательно разглядывал со всех сторон. Вырони я тогда случайно бутылочку на каменную плитку в прихожей, тут же разбил бы превосходный экземпляр с ручной росписью, оригинал Корнинга, один из всего пятидесяти экземпляров, середины девятнадцатого века. По счастью, я очень бережно держал прекрасное стекло. Понятия не имею, где оно теперь. Мое родовое наследство, но мне было не суждено. Любой музей сцапал бы его, как лещ приманку. Очень надеюсь, что оно до них дошло. Поскольку не мог вспомнить, как будет по-английски «лещ», Дошен перевел: «как рыба приманку». Он использовал слово «fish». Bream[10], спокойно поправил его Геда, чем вызвал настоящее изумление гостей. Он, получается, не только знает английский, но еще и такие тонкости. Дошен несколько смутился. Геда, улыбаясь, поспешил объяснить им, что совершенно случайно — это лексикон из его юридической практики в Водном содружестве. В других областях, не связанных с водой, мой словарь совсем беден, сказал он. Я вас немного удивил, коллега, обратился он по-приятельски к Дошену. Как, вы сказали, называется лещ? Bream, bream. Думаю, я никогда и не знал этого слова, сказал Милан. Вы никогда не работали в Водном содружестве, смеется Геда.