Геда действовал в следующем порядке: сначала изучить все об отдельном растении — носителе аромата, затем отправиться на его поиски по питомникам, ботаническим садам, в естественную среду, по частным садам, известным поместьям, в специализированные оранжереи, чтобы вживую почувствовать и запомнить аромат. Поэтому он часто перерисовывал цветы из книг в свою записную книжку, чтобы искать их по рисункам. Он хранил записные книжки с рисунками, которые были выполнены очень тщательно, с тонким даром и солидным умением. Они выглядели, как подробные эскизы для изготовления искусственных цветов.
У него было множество гербариев (некоторые из них он составлял сам), сборников иллюстраций, справочников по прививке растений, рекламного материала из разных питомников («Лилиом», «Блуменберг», «Хортус»). Были тут и музейные каталоги, ежегодники, монографии, бюллетени и другие специализированные публикации практически из всех крупных музеев мира. Затем несколько объемных монографий по истории стекла, среди которых Смит, Радмахер и Сузанна Нолте, все три переплетены в кожу у Ракича, переплетчика из Нови-Сада. Здесь же была и подшивка журнала «Звездочанство», с которым Геда довольно много сотрудничал. Огромный ботанический атлас в трех томах под названием «Флора и фауна мира» и «Картинки и слова» группы авторов, среди которых были и две дамы, Фера Филдинг и Лили Дорф, лежал на столе, и какая-нибудь из книг всегда была раскрыта. Летич чаще всего листал второй том, а в нем останавливался на разделе «Растения Тибета и Южной Азии». Тут же рядом с ними на столе лежала толстая и изрядно потертая книга немецких авторов: Карл и Ане Боденхаймер «Изготовление ароматической воды, мыла и помады» (Бремен, 1893), подарок Хайнемана. Была у него и монография А. Шере о продукции Галле, много книг о разных других стекольных заводах, программки и приглашения на множество выставок, в том числе Ивана Брохановски. На видном месте, в одном из застекленных шкафов, находился большой каталог коллекции Геды, плод труда доктора Хлубника. Он походил на большой школьный журнал или судебный реестр. Напечатанные на заказ, разграфленные толстые листы гладкой бумаги, сброшюрованные металлическим устройством для сшивания страниц, заполненные только с одной стороны. По ширине поделенные на пять, а по длине на девять разделов, они содержали все важнейшие данные об экспонатах коллекции. В первом горизонтальном разделе наклеена фотография, снятая с точки, откуда лучше всего видна красота предмета, а под ней указаны основные сведения о материале и времени изготовления. В следующем разделе приводится краткая история сосуда, подробности о способе изготовления, мастерской, мастере, если он известен, величине серии и тому подобное. В разделе номер три стоит дата закупки, а также обзор владельцев и связанные с этим важные факты. На четвертом месте указано название аромата, остатки которого находятся во флаконе, перечень всех компонентов, из которых он состоит, происхождение и возраст ароматической композиции, сведения об авторе, а также все остальные важные примечания. Пятая графа была зарезервирована для дополнений, а в самом низу стояло название, которое Геда давал каждому экспонату. Три первых флакона, полученных от аптекаря Брахны в Праге в 1948 году, он назвал Душик[40], Бобац[41] и Тарчужак[42], никто, даже он сам, не знает, почему.
В том же шкафу, на нижних полках, он хранил полные подшивки за десять лет авторитетного немецкого журнала «Фармацевтические анналы», середины девятнадцатого века, когда его еще редактировал известный ученый и философ Юстус фон Либих, под книгу которого «Философия растений» (издание S. Fischer, 1862) он отвел целую полку. Книга стояла, опираясь на мраморную подставку, как в некоторых домах стоит Библия.
И подшивки журналов, и эту книгу подарил ему на Рождество 1950 года кум, врач из Нови-Сада Гедеон Вуйич, который в то время зарабатывал на пропитание себе и жене, давая уроки немецкого языка и распродавая свои книги, у него не было работы и гражданских прав, потому что он публично выступал против нового режима, не желая его признавать. Он отказался голосовать, так как считал, что выборы фальсифицированы и незаконны, и из-за этого некоторое время провел в тюрьме, в Митровице. До самого конца жизни он считал, что власть взяли насильственно, и что когда-нибудь узурпаторы должны будут за это ответить. Ругал Европу, которая все это позволяет, а в особенности Лигу наций, в чьи обязанности входило следить за соблюдением закона.