Первый день работы сложно было назвать исследовательским. Вся команда размещала датчики, запускала легкие зонды, собирала образцы. Собственно исследования можно было начинать только после сбора довольно большого объема данных и материалов. А пока рутина. Колонизаторы разбрелись по округе, стараясь не терять надолго друг друга из виду и поддерживая связь по рации. Все на этой планете было необычным, удивительным. Похожим на земное, но в то же время другое. Мишель собирала образцы растений, брала пробы воды и воздуха. Сергей расставлял датчики гравитации, магнитного поля, солнечного излучения. Фусико внимательно следила за состоянием здоровья каждого члена экипажа. Фред монтировал телескоп и радиозонды для составления хотя бы примерной карты местного неба. Ратнам, несмотря на должность командира, в этот момент был скорее разнорабочим – помогал в настройке приборов, подносил инструменты и материалы, одновременно осуществляя общее руководство процессом колонизации Земли-Б. Вечером, когда ослепительное солнце скрылось за горизонтом и раскрасило небо в нежно зеленый цвет, команда собралась перед входом в купол. По общему согласию настроили пищевой преобразователь и теперь ужинали картошкой-пюре с цыпленком табака и салатом из помидоров и лука. Местные плоды пробовать пока не стали, решили дождаться более глубокого исследования флоры. Пластиковые тарелки довольно быстро опустели – ребята прилично проголодались после ударной работы. Посуда была аккуратно сложена в сторонке, экипаж любовался необычным закатом и болтал о всякой всячине, не торопясь прятаться в купол.
– Не поняла… – В своей обычной грубоватой манере изрекла Мишель. Командир проследил за ее взглядом и удивленно приподнял бровь. Стопка пустой посуды, ожидавшая мойки перед входом, начала медленно подниматься в воздух, плавно разлетаясь, как в невесомости. Сами же исследователи, да и техника и приборы вели себя куда более сдержанно, оставаясь на местах и не проявляя чудес левитации. Колонизаторы изумленно глядели на решившую посвоевольничать посуду.
– Не, так не пойдет! – Произнес Сергей, осторожно встал и подошел к левитирующим тарелкам, готовясь к возможному полету вместе с ними. Но ничего не произошло. Штурман твердо стоял на поверхности, а тарелки плавно поднимались. Парень не стал дожидаться, пока они окончательно разлетятся, и аккуратно собрал взбунтовавшуюся посуду.
– Что будем делать? – Вопросительные взгляды команды направились на командира.
– Разбираться. А пока все в купол. Отдыхать. Я на дежурстве. – Ратнам, как всегда, краток и категоричен. – Сергей, сразу после завтрака сними полученные за ночь данные и попробуй проанализировать.
– Есть, капитан!
Ночь прошла спокойно. Никто из членов экипажа, ничего из оборудования не проявляло желания полетать. Только пластиковые тарелки, даже будучи тщательно вымыты, отказывались спокойно стоять на столе. Пришлось положить на них столовые приборы, выполненные из ничуть не более тяжелого легкого металлического сплава.
Завтракали овсяной кашей и бутербродами с сыром. Пищевой преобразователь, основанный на ядерном преобразователе Спиридонова, выдавал вполне приличную по вкусу пищу, космонавты уже вряд ли смогли бы вспомнить отличия натуральной еды от синтезированной уже тут. Тарелки, наполненные пищей, вели себя смирно. И только будучи опустошенными решили все же вспомнить о своем бунтарстве. Но на этот раз как-то неохотно, как бы с ленцой. Плавно поднялись, повисели и, словно пристыженные пристальными взглядами землян, медленно опустились на блестящую поверхность мойки.