И как только заметил, что тут твориться, вытащил пушку из кобуры и приготовился выстрелить, целясь в лидера дикарей.
Но я вовремя среагировал и прикрыл его спиной. Острая боль внезапно пронзила всё тело и я чувствовал, как легкий ветерок обдувает то, что осталось от моего плечевого сустава, который просто снесло выстрелом и рука теперь болталась на паре сухожилиях. Они что там, эти наёмники, разрывными стреляют, что ли?
От невыносимой боли сознание быстро начало угасать, а перед глазами всё расплываться. Последнее, что я помню — это был крик ужаса, того незадачливого охотника, рык и визг дикарей, хруст костей и под конец плачь Ниары. Также ощущался солёный вкус её слёз. Я, было, хотел дотронуться до её лица целой рукой и сказать, что всё будет хорошо, но силы очень быстро покинули меня и я провалился во тьму…
========== Часть 10 ==========
No truth, all pretension
Raise your hand to get attention
(the birthday massacre — red stars)
Pov Ниара
Когда Александра подстрелили, я вначале не поняла, что происходит. Но увидев, что ему выстрелом почти оторвало руку, то сама была готова оторвать головы этим наёмникам. Жалко меня опередили, и эти твари отделались быстрой смертью. У меня они бы они умирали долго и мучительно, прося прекратить их страдания. А так предводитель дикарей, вместе со своими приспешниками просто разорвали всех наёмников на части. Когда же лидер дикарей попытался прикоснуться к Александру, то я встала на его защиту.
— Он спас нас, а за это мы спасём его. Для этого его нужно отнести в наш лагерь, где ему помогут. Клянусь — никто из нас не причинит вреда не ему ни тебе, — пообещал он, а его приспешники одновременно кивнули.
Только тогда я неуверенно отступила, лидер дикарей взял Александра на руки и велел следовать за ним. Пройдя относительно небольшое расстояние, мы оказались возле ямы, небрежно прикрытой ветошью и листьями. Когда приспешники лидера дикарей убрали укрытие, оказалось, что это был своеобразный подъёмник на обычных верёвках и колесом, которое нужно было крутить вручную, чтобы подниматься или спускаться. И пока два других дикаря крутили колесо, приводя этот мудреный механизм в движение, а их лидер продолжал крепко держать Александра с его оторванной рукой, я поглаживала его по голове, продолжая твердить, что всё будет хорошо.
— Не волнуйся. Сейчас мы его починим, будет как новый, — успокаивал меня лидер дикарей. — Хоть снаружи он и щуплый, душа у него истинного война. Готового идти на любые жертвы, ради тех, кто ему дорог, — затем грустно вздохнул. — Не думал, что вы нас спасать кинетесь, после того, что я тогда устроил. Спасибо вам большое. И прости, за тот раз. Я тогда на эмоциях был и не отдавал отчёт своим действиям. Как шея кстати? Уже не болит?
— После того, как ты сломал мне пару шейных позвонков, их заменили и с тех пор не болит, — рассказала я. На что лидер дикарей виновато потупил взгляд. Я поспешила его утешить. — Но я не держу на тебя зла. Потому что понимаю, ты защищал свой народ. А это самое важное для любого лидера. Спасибо, что не оставил Александра в беде и помогаешь.
— Это самое малое, чем я могу загладить свою вину эээ… Кстати, а как твоё имя? — поинтересовался он.
— Ниара. А твоё? — поинтересовалась я.
— Представители моего племени именуют меня Арчигос. Это в переводе с одного из языков прошлого означает «Вождь». Своего настоящего имени я не помню, вот и пришлось себя как-то называть, — пояснил он. — Но для простоты можешь звать меня Арчи. Я не возражаю.
— Договорились, — кивнула я, затем посмотрела на Александра и настроение, снова куда-то улетучилось.
— Почти приехали. Не переживай, там ему обязательно помогут, — пообещал «вождь».
Отчего стало немного легче, но тревожность осталась. Ведь никогда нельзя быть уверенной в чём-то до конца, верно?
Спустившись вниз, мы буквально оказались в целом подземном городе: с его длинными узкими улицами, домами, выдолбленных прямо в камне, с оконными и дверными проёмами, без привычных окон или дверей; у дикарей даже оказалась своя полевая кухня, где они готовили еду прямо на огне; также у них было подобие лазарета, что и на поверхности, только в отличии от лекарств и прочих медицинских принадлежностей, они смешивали простую глину с какими-то травами, обмазывали этой смесью пострадавших и оставляли тех, до застывание глины на открытом воздухе.
— Туго вам, наверное, тут приходиться, без медикаментов, — признала я, смотря на эти странные, шаманские ритуалы.
— Это вы, люди с поверхности, уже без своих синтетических лекарств не можете, — брезгливо ответил Арчи. — У нас же всё натуральное. Из правильных пропорции глины и трав получается смесь, способная залечивать любые раны и даже помогает срастаться конечностям буквально за несколько часов. Классная штука, должен отметить. И никакой химии. Сама убедишься, когда своего приятеля увидишь целым и невредимым.
Я нерешительно пожала плечами и уложив Александра на кушетку, дикари в халатах, перчатках и медицинских масках быстро скрепили его руку данным составом, потом обернули её в подобие кокона из той же глины, а после сказали, причём вполне нормальным языком, что четыре часа ему нужно лежать и не шевелиться. И нужен кто-то, чтобы контролировал движения пациента, а также сообщил, когда он проснётся, чтобы снять гипс. Естественно вызвалась я, на что доктора согласились и вернулись к другим пациентам. Я же осталась сидеть рядом с Александром, не теряя надежду, на благоприятный исход.
— Ладно. Я пойду, а то у меня тут ещё много дел, — предупредил лидер дикарей. — Если что будет нужно, скажешь доктору — он всё сделает.
— А как так вышло, что ваши врачи не только понимают нормальную речь, но ещё могут свободно общаться? — спросила я.
— Так здесь практически все могут разговаривать и понимают нормальный язык, — пояснил он. — Причём практически все из нас тут довольно умные люди.
— Тогда зачем весь этот спектакль, что вы устраиваете при выходе на поверхность? — не понимала я.
— Отвлекающий манёвр, — ответил Арчи. — Враг будет думать, что мы слабые и ничего не понимаем, а мы тем временем, обойдём их с фланга и ударим там, где никто не ожидает.
— Но ведь можно обойтись и без насилия, разве нет? — пыталась понять я.
— За всё время, как мы здесь, ни один дикарь первым, ни на кого не нападал, — честно признал он. — Мы только обороняемся и нападаем, в самых редких случаях, как тогда, когда ты появилась в городе и решила помочь железным людям одержать победу.
— Но я, же уже извинилась, — обиженно буркнула я.
— А я принял твои извинения, как и ты мои. Так что теперь у нас по извинениям ничья, — сказал он. — Ладно. Я побежал, если что нужно ещё будет, свистнешь.
И удалился, оставляя меня с Александром наедине, не считая маячивших из стороны в сторону прохожих, некоторые из которых с сочувствием смотрели в мою сторону. Вот только жалости мне сейчас не хватало. Я повернулась в сторону Александра и взяв его за уцелевшую руку, тихо повторяла:
— Всё хорошо. Всё непременно будет хорошо.
Это меня одновременно и успокаивало, и не давало сойти с ума. Потому что, если ритуалы дикарей вдруг не сработают и Александра вдруг не станет, я не знаю, что буду делать дальше без него. Но все, же надеюсь, что всё будет хорошо.
Pov Александр.
Неприятно, когда в тебя стреляют. А, если это делают ещё и разрывными пулями, то тут вообще без комментариев. Как только в меня попали, в первые мгновения я ничего не почувствовал. Может потому что был на адреналине и попросту не чувствовал боль несколько секунд. Зато потом мозг пронзил такой каскад разных видов боли, что от такого «многообразия» «новых ощущений» я моментально отключился. Не знаю сколько я тогда был без сознания, но очнувшись обнаружил себя в каком-то странном и довольно шумном месте, плечевой сустав был измазан какой-то неизвестной смесью, по запаху напоминающую сырую глину с примесями каких-то трав. Несмотря на это боли не было и я мог даже шевелить пальцами руки, которую недавно чуть не оторвало. Вот что странно.