Дарья Сергеевна Герасина
Дом миссис Хайд
Эта история произошла со мной пару лет назад, но рассказать ее я смог только сейчас. Все время с той страшной ночи я не смел даже вспоминать все то, что пережил. Уверяю читателей, что все это было на самом деле, хотя, признаться, я бы мечтал, чтобы все это просто мне приснилось…
Так уж вышло, что мне пришлось переехать из мегаполиса в глухую деревеньку где-то в забытом богом месте. Поселился на отшибе. Обживался потихоньку, что ж мне еще оставалось. В тот день утро не предвещало ничего необычного: солнце так же, как и всегда, лениво поднималось из-за горизонта, на небе одиноко красовалась пара облаков. Я выпил чашечку чая с молоком, собирался почитать свежую газету, как в дверь постучали. Я, признаюсь, не особо торопился открывать дверь, у меня ведь здесь не было знакомых, а тем более друзей (да и не только здесь, а на всем свете). Но, не смотря на это, я удивился, когда, открыв дверь, увидел, что там никого нет, да и улица пустовала. На коврике лежал конверт, причем конверт необычный, не современный, он был запечатан сургучом, будто бы из прошлого. Я сначала подумал, что оно попало ко мне по ошибке. Но на нем, к моему удивлению, было мое имя. Я поспешно взял конверт и зашел в дом. Письмо внутри него гласило:
«Уважаемый мистер Уотсон!
Мы, мистер и миссис Хайд, безмерно рады, что именно Вы стали нашим новым соседом. Приглашаем Вас на ужин в нашем доме сегодня, в 21.00. Уверяем Вас, Вам у нас понравится! Мы ждем Вас в старом особняке у перекрестка. Будем рады!
Мистер и Миссис Хайд (дальше стояла дата, но почему-то она была неразборчива)»
Идея меня, признаться, не порадовала. Я всегда был человеком нелюдимым, мне никогда не доставляли удовольствие знакомства и званые ужины. Но как-то неудобно было отказать на столь лестное письмо.
День прошел незаметно. Я уже почти свыкся с необходимостью лебезить и заискивать перед соседями, пригласившими меня на ужин. В полдевятого я уже был готов и вышел из дома. Дом у перекрестка нашелся не сразу, мне даже начало казаться, что я хожу по кругу. Наконец, я нашел его. Особняк действительно был очень старым, он скорее был похож на замок, в котором жил Дракула, только в миниатюре. Сад прибывал в запустении: за газоном явно очень давно не следили, стояло много высохших деревьев, а за домом стояло два одиноких надгробных камня, настолько запущенные, что я стал сомневаться в добропорядочности своих соседей. Взглянул на часы — 20.59. Я подошел к двери, только хотел постучать, как тяжелая дубовая дверь отворилась. Открыл ее мужчина лет пятидесяти, седой, с каменным лицом. Его глаза стального цвета безучастно взглянули на меня. Он сказал без всяких эмоций:
— Мистер Уотсон, добро пожаловать. Я — дворецкий дом Хайдов. Если Вам что-то понадобится, обращайтесь.
Мы прошли в дом. Там пахло затхлостью, плесенью и одиночеством. Повсюду была паутина, кое-где сгнили половицы.
— Присаживайтесь, мистер Уотсон. Мистер и миссис Хайд сейчас прибудут.
У меня не было никакого желания садиться в старое, нечищеное кресло, но голос дворецкого не оставлял мне выбора.
Через минуту действительно появились хозяева дома. Мистер Хайд был высоким мужчиной средних лет, его большой крючковатый нос хорошо сочетался с жестким и брутальным взглядом. Он был одет в старомодный пиджак, на его шее был нелепо завязан красный шарфик. Его жена — черноволосая, слегка полноватая женщина. Она была одета в роскошное вечернее платье с огромным декольте. Но мое внимание привлекли ее глаза: в ее взгляде удивительно сочеталась английская чопорность и надменность с настоящей похотью, свойственной лишь стриптизершам и представительницам древнейшей профессии.
— Генри, что там с ужином?! — как-то уж не очень вежливо прокричал мистер Хайд, - извините, мистер Уотсон, прислуга совсем распустилась! Я сейчас вернусь.
Он вышел, а мне стало как-то не по себе от взгляда этой дамы, мне совсем не хотелось оставаться с ней наедине. Она встала так близко ко мне, что я почувствовал ее запах — сладковатый, но с примесью затхлого запаха дома. Я поспешно встал, как того требовал этикет. Она подняла на меня глаза и ее томный, но полный решительности взгляд впился в меня. Она сказала:
— Мистер Уотсон, я могу называть Вас просто Майкл?
— Да, мне бы это было очень приятно, — соврал я.
— Ой, я так рада! Майкл, вы такой милый, я очень рада нашему знакомству! Мой муж, знаете ли, не очень уделяет мне внимание уже… очень много лет… Мне так одиноко, что я рада любой отдушине, тем более, столь симпатичной как Вы, Майкл…