Мне от этих слов стало не по себе, уж не пытается ли она меня соблазнить, думал я, тем более, что дома был ее муж.
— Пройдемте в ту комнату, Майкл, — она указала на ничем не примечательную дверь, коих, к слову, в гостиной было никак не меньше десятка, не считая длинного темного коридора, который неизвестно куда вел.
Я послушно пошел за ней, надеясь увидеть за этой дверью столовую, но я ошибся: этой комнатой оказалась спальня. Спальня с огромной старомодной кроватью. Я понял, почему она сказала, что муж уже много лет не уделяет ей внимание. Признаком этого было то, что в спальню явно никто не заходил уже давно, на стенах паутина, везде огромный слой пыли, а то, что когда-то было покрывалом на кровати, давно съедено молью. В спальне, что удивительно, было очень много дверей. Я на секунду задумался о том, что спальня не должна быть проходным двором. А еще вспомнил гостиную, где дверей было не меньше. «Сколько же здесь комнат?», подумал я, как услышал голос миссис Хайд.
— Майкл, ну что с вами? Неужели я вас совсем не нравлюсь? В свое время я соблазнила очень много мужчин, еще не один так пренебрежительно на меня не смотрел!
Я онемел от шока. Но тут в дверь постучали, даже нет, в нее начали ломиться! Дикий крик мистера Хайда на мгновение оглушил меня:
— ДРЯНЬ! ТЫ ОПЯТЬ ЗА СТАРОЕ?!?! В МОЕМ ДОМЕ?! УБЬЮ! УБЬЮ ОБОИХ!
Миссис Хайд, на мое удивление, никак не отреагировала на происходящее. Она только еле слышно сказала:
— Все по кругу…
Мистер Хайд (кстати, я так и не узнал, как звали его и его жену) почти ворвался в спальню, когда я, не разбирая дороги, побежал и, открыв первую попавшуюся дверь, скрылся в неизвестности. Я услышал позади себя рев обманутого мужа, который кричал что-то вроде: «где он? Где он, дрянь?!», но мне было некогда его слушать. Я огляделся и не смог скрыть изумления. Передо мной была комната, скорее похожая на библиотеку, но снова с десятком неизвестно куда ведущих дверей. Я осторожно прошел мимо огромных шкафов с книгами и, вздохнув для того, чтобы успокоиться, открыл одну дверь. Я оказался в спальне, но другой, не той, где началась вся эта чертовщина. Эта спальня явно была «жилой», постельное белье смято, ни намека на пыль. И снова много дверей. Не знаю зачем, я потрогал постель. Она была теплой. И тут неизвестно откуда появилась миссис Хайд. Она была еще бледнее, чем обычно, ее лицо приобрело пугающий оскал, с трудом напоминающий улыбку. Она сказала:
— Ты выбрал правильный путь, Майкл! Иди же ко мне!
Забыв обо всем, я побежал, куда глаза глядят. Я все еще слышал ее голос, казалось, что он не удаляется от меня… Неужели, она бежит за мной?
Я бежал, бежал, бежал… Кругом эти двери, развилки, комнаты… Мне показалось, что я схожу с ума… Я слышал то голос миссис Хайд, то голос ее мужа, то голоса обоих сразу… Я бежал, бежал, бежал… Внезапно я понял, что место, где я нахожусь, не очень-то похоже на старинный английский дом, скорее на советскую больницу (к сожалению, мне довелось ее видеть). Стены, покрашенные салатовой краской, штукатурка, убогие скамейки… Я открыл дверь, выкрашенную белой краской, и обомлел от ужаса. На больничной продавленной кровати сидел мужчина спиной ко мне. На нем была смирительная рубашка. В этой комнате, в отличие от других, совсем не было дверей, только входная. Мужчина повернулся ко мне лицом и я не сдержал крик. Это был я, но лет на десять старше, осунувшийся и болезненный. И тут я услышал голос. Это был голос дворецкого, такой же отрешенный и безучастный, как и при нашей первой встрече. Он сказал:
— Уходите отсюда, мистер Уотсон. Вы же сами видите, что из этой комнаты нет выхода…
— Что здесь происходит? — спросил я, переводя дух.
— Уходите отсюда… уходите… Спросите у местных жителей, они знают…
В этот момент мужчина на кровати, которого я никак не хотел назвать собой произнес что-то нечленораздельное, я на секунду посмотрел на него, а когда обернулся, дворецкого уже не было.
Я побежал, побежал без оглядки. Побежал сам не знаю, куда… Было еще много-много комнат, а выхода не видно… На мое счастье в одной из них было окно. Я, не очень понимая, что делаю, выпрыгнул в него. Я оказался в саду этого проклятого дома, тогда уже я помчался изо всех сил. В голове до сих пор звучали голоса обитателей дома. И тут… Люди! Наконец-то, люди! Они сидели в каком-то трактире. Я сел за столиком к компании не очень трезвых мужчин. Сначала долго молчал… Потом решился и спросил:
— А кто живет в том доме у перекрестка? — я указал на пугающее меня здание.
Мужчины переглянулись. Один из них сказал, явно сомневаясь в правильности своего решения: