— Ты зачем тогда признался в убийстве, раз ты никого не убивал? — спросил Егор Валентинович на одном допросе.
— Так разве ж я не убил? — еле слышно отозвался Вячеслав.
— Ты убивал или не убивал? Не путай меня!
— Я не убивал их своими руками. Я Машу никогда пальцем не трогал… Но я позволил ее убить! Если бы я приехал раньше, хоть на пару часов… Я б смог ее защитить! Она б еще живая была, с мальчиком нашим! Я не помог ей выжить… Разве это не значит, что я ее убил?
Егор Валентинович видел, что он не врет. Вячеслав верил каждому своему слову, и мысль о том, что он мог спасти жену и не спас, не давала ему покоя. Это был не тот человек, который убьет из ревности.
Поэтому теперь следователь слушал Дмитрия Аграновского куда внимательней и признавал, что смысл в его словах есть. Но от этого все равно легче не становилось. Он с таким не сталкивался, да и не хотел столкнуться. А что тогда, закрыть глаза и посадить Гордейчика? Тоже нельзя — не по-людски это!
Он знал следователя, который вел дело Евы Майковой. Этот точно не справится! Так что Егору Валентиновичу нужно было действовать осторожно. Этот тип, Аграновский… он уже был связан с двумя громкими делами, об этом все знали. Что если он снова напал на нужный след? Егор Валентинович не отказался бы от такого достижения в своем послужном списке — поимка маньяка!
— Что от меня требуется? — поинтересовался он.
— Объединить эти убийства в одно дело, — Аграновский кивнул на папку с документами, лежащую на столе. — Нужно убедить начальство, что так надо, если что, я могу помочь…
— Сам разберусь. Дальше что?
— Дальше — принять от меня помощь. Да и не только от меня, мой брат тоже знает о расследовании. Он сам был следователем и помогал полиции уже после того, как ушел. Но сейчас ни у него, ни у меня нет нужных полномочий.
— Дайте-ка догадаюсь… Я буду делать за вас саму полицейскую работу: организовывать допросы, вызывать свидетелей. Так?
Аграновский и глазом не моргнул.
— Именно. А еще вы произведете арест человека, которого мы найдем, и все будут знать, что вы поймали серийного убийцу.
— Это если он есть. А если вы там ошиблись и его нет?
— Тогда вы ничего не теряете.
Тоже верно. Два из трех дел, о которых говорил Аграновский, уже считались «глухарями». Третье казалось очевидным, но катастрофически не нравилось Егору Валентиновичу. Он сам никогда не считал себя великим детективом, да и не рвался к этому, расследовал себе тихонько бытовые преступления. Он прекрасно знал, что не разберется с этими убийствами, если речь действительно идет о маньяке.
Так пусть Аграновский со своим братом разбираются! Они, в общем-то, доброе дело могут сделать, а если и натворят глупостей, он, Егор Валентинович, всегда может сказать, что ни о чем с ними не договаривался.
— Ладно, — вздохнул он. — Что вам надо-то?
— Пока — доступ ко всем материалам, связанным с этими женщинами, — Аграновский постучал по папке открытой ладонью. — Все, что есть у полиции. В первую очередь — по Алине Кисловской, потому что с нее это и началось.
Глава 4. Рут Фуерст
Анна больше не могла притворяться, что ничего не происходит. Легкое чувство подвоха постепенно превратилось в ощущение незримой грозы у нее над головой. Ей казалось, что она воспринимает эту историю именно так, как хочет убийца, а значит, невольно подыгрывает ему.
Теперь ей нужно было понять, что происходит на самом деле, разобраться и объяснить это Леону. Поэтому по ночам она просматривала все книги и научные работы, что были в ее распоряжении, утром ненадолго мелькала у окон, чтобы пресса и желающие ее убить не сильно нервничали, а потом отправлялась на встречу.
На этот раз они пересеклись в доме Леона. Анне было любопытно увидеть его жилище, пусть и временное. Она видела квартиру, где он жил с Лидией, и была не слишком впечатлена: там чувствовалось убежище женщины, куда мужчина приходил изредка и непонятно зачем.
Эта квартира подходила ему куда больше, в ней была нужная строгость и сдержанность. Правда, тут все равно ощущалась острая непродуманность планов отступления: вот куда он денется, если на него нападут? Хотя, пожалуй, не следовало ожидать, что все без исключения люди будут об этом думать при переезде. «Хм, а на какую сторону выходят окна? Тут вечером солнечно или нет? И как вы решаете проблему побега от террористов?»