- Ну что ж! Подвел черту под всем выше сказанным Приторий. - Теперь ты стал свободным гражданином, с полными правами, но и столь же полной ответственностью! Еще раз поздравляем тебя Алекс!
После чего, вновь раздались аплодисменты и отдельные выкрики:
- Поздравляем!!! Ты с нами!!! И еще что-то похожее.
Но вот, благостный галдеж понемногу стих, и один за другим, многоуважаемые, мнящие себя великими добродетелями, главы совета, принялись, как говориться, неотходя от кассы, охмурять, разгоряченного радостными восклицаниями и торжественной обстановочкой новорожденного.
Первым, как нестранно, поднялся, чему-то сладко улыбающийся, Они Гераскас, и слегка пошатываясь, подоойдя к возвышению для оратора, начал сипловатым голосом:
- Мы рады приветствовать тебя дорогой новорожденный! Говорил он долго и путанно, но главное я понял сразу, этот, по всей видимости, чем-то сильно торкнутый кадр, весьма прозрачно намекал мне, что я мол, буду вовек должен его партии, за столь высокую честь, быть признанным гражданиноом, и как следствие, я обязан присутствовать на еженедельных встречах, которые, якобы помогут мне лучше ориентироваться, в сложнейшем, политическом устройстве дома. Свой монолог, он закончил такими словами:
- Ну что новорожденный Алекс, ты готов, в знак благодарности за оказанное тебе доверие, стать волонтером, или активистом нашей группы? Затем, выжидательно уставившись на меня, своими мутными глазенками, добавил. - Мы будем твоими лучшими друзьями!
Я, как и сказанно было мне Приторием, поднявшись, коротко поблагодарив, ответил, что обязательно подумаю, над столь соблазнительным предложением, так что, глядевший в ожидании на меня, глава партии кайфа, скривил кислую мину, и покосившись недовольно на Притория, так же пошатываясь, вернулся к своему креслу.
Следующим, попытал счастье, заарканить новорожденного несмышленыша, представитель партии зеленых, Сергей Ершевских. Он так же долго и пространно разглагольствовал на тему окружающей среды, которая мол, находится в страшной опасности, и что мол, я должен, как дань всей жизнеобразующей системе дома, стать просто помошником при контрольной комиссии зеленых. И что это-де, великая честь для новичка. И сулит мне многие, весьма и весьма радужные перспективы. И прочее, и прочее.
Короче, когда этот лопоухий болтун, глядя мне в глаза, невинным голоском, задал совершенно конкретный вопрос:
- И так! Готов ли ты Алекс, оценить столь высокую честь, оказанную тебе нашей партией?
Я окончательно убедился, что Приторий, действительно отлично владеет ситуацией, в этом бедламе. Ведь если бы не его наставления, то неожидающий подвоха рожденный, находясь под влиянием всего этого блеска и роскоши, а так же, обрадованный, внешне очень милому приему, большенство из присутствующих, прямо-таки излучали благостное радушие, мог бы легко наобещать тут всего что угодно, и жизнь положить, за всех этих милых товарищей. Но увы, и тут, как говориться обломилось. Я вежливо поблагодарив, за оказанное доверие, так же отшил, зря льющего потоки згущенного молока, умника,пообещав подумать на досуге, над столь соблазнительными перспективами. На что Сергей Ершевских, ответил мне, что мол-типа предложение действительно только сегодня, и что тянуть, с ринятием в партию любителей зеленых кустиков не стоит. На чем запас его красноречия и иссяк.
В общем, речь остальных представителей совета, по смыслу и пафосному тону,, зделавших якобы, мне, незванному гостю, в этом замечательном месте, величайшее отдолжение, отличалась лишь степенью наглости.
И лиш одна Злата Счастливая, наверное уже понявшая всю тщетность попыток, предыдущих ораторов, накинуть удавочку на шею ничего не подозревающей жертве, просто коротко поздравила меня с официальным подтверждением полноценности, и принятием гражданства. После чего, недвусмысленно дала понять, что новорожденного Алекса всегда будут рады видеть у себя в гостях, жрицы, так называемой, чистой любви. На что я, вполне честно пообещал заглянуть на очередной дивишник, к этой милой красавице, которая все время улыбалась мне так многообещающе, что мне, новорожденному Алексу, снепривычки, невольно приходилось отводить взгляд.
Ну и флюиды, или чего это там у нее за чары такие! Подумал я, когда бело-розовая нимфа, окончив свой короткий монолог, грациозно прошествовалла назад, к своему креслу. Видно незря эта дива тут заправляет, наверное при таком преподавателе, любая из этих,свободолюбивых Нимф, играючи может завалить хоть самого крепкого и неприступного мужыка. Интересно, а я как? сильно неприступный?
Но додумать мне недали. Поднявшийся вновь со своего места Приторий, объявил о закрытии заседания, и поваливший сверху народ, в цветастых костюмчиках, окружил меня со всех сторон.
Отовсуду слышались поздравления и различные пожелания, некоторые пожимали мне руку, хлопали по плечам улыбаясь, а одна из розовых затейниц, нестесняясь неожиданно повисла у меня на шее, страсно вцепившись острыми зубками мне в ухо. От чего, я сперепугу, едва не отшлепал по мягкому месту, тут же, эту горячую малолетку. Но довольный смех ее подружек, обступивших нас, напомнил мне, недавние слова моей помошницы, Шерри: - Эти жители, совсем потеряли человеческий облик, Поставив похоть в центр своего мироздания.
Да уж! поставили! Я прям испугался, за свое достоинство! Уж больно как-то прямолинейно, действуют эти необузданные Нимфы.
Но я зря беспокоился. Мне навыручку пришел координатор совета, и легко растолкав згрудившихся вокруг несчастного новорожденного, галдящих, высокостатусных жителей дома, ухватив меня за руку, потащил к выходу. Я вспомнил вдруг о том, что унас, вроде есть еще срочные делишки. А так же , что ребята из моей охраны, уже наверно заждались.
И вот, когда мы с Приторием, вышли в ярко освещенный коридор, нас сразу же, как давеча утром, взяли в коробочку десяток патрульных. А еще столько же, приготовились сопровождать нас следуя немного поотдаль. По напряженным лицам, я догадался, что сейчас можно ждать чего угодно, убийства, похищения,пыток, или прочих местных радостей. Короче, вся торжественность, с меня слетела вмиг, и глядя, как мои сопровождающие вертят головой на триста шестьдесят градусов, тоже заозирался, впоисках возможной опасности.
Но к нашему общему облегчению, мы благополучно миновали все людные места, где нас встречали радостными восклицаниями, простые жители дома, и войдя в лифтовый зал, вызвав, одновременно три кабины, отправились наверх. На двадцатом этаже, где, как я узнал, размещался сектор инициации, мы оказались практически одновременно. Здесь тоже было довольно людно, однако, большенство из присутствующихь, по всей видимости, были озадачены появлением, сразу столь большого количества патрульных. Меня видно тут и неждали. Пройдя коридорами и какими-то переходами, мы оказались, в довольно странном месте. Я сразу и не понял, в чем была эта странность, пока не обратил внимание, что чем дальше мы продвигались в глубь этого сектора, тем больше на пути, нам стало попадаться зеркал. вообще то, как я успел заметить, в обычных помещениях, будь-то коридор, или хол, зеркала практически невстречались, а здесь, их с каждым шагом, становилось все больше и больше. Пока наконец, все стены и потолок, и даже пол, под ногами, нестали зеркальными. И вот, этот сверкающий, ярко освещенный коридор, привел нас в такой же зеркальный, огромный зал, создающий илюзию безграничности пространства, и сводящий сума, диким количеством наших, приближающихся и удаляющихся, двигающихся, под разными углами, в разных направлениях, повсюду, в немыслемых далях отражений. Я даже на какой-то момент, ощутил некую нереальность всего происходящего, так что пришлось крепко зажмурившись, ущипнуть себя, на что, идущий рядом Роман, шепнул мне: - У меня здесь всегда голова кружится! А иногда такая жуть нападает, что хоть беги!
Но договорить он не успел, поскольку, остановившийся в центре этого грандиозного павильона Приторий, немного помедлив, поднял, в приветственном жесте руку, и громко, так, что я от неожиданности чуть непотпрыгнул, произнес:
- Здравствуй Милена! Мы прибыли! И тут, вдруг, словно из воздуха, прямо перед главой патруля, возникла фигура, одетой в белое девушки. Раздался тихий вздох моих телохранителей. Видно этим ребятам нечасто приходилось участвовать в чем-то подобном. Поскольку, мои сопровождающие вдруг, как малые дети, восхищенно застыли, с открытыми ртами, несводя глаз, с этого видения.