— Ты ему рассказал, ты свёл его с ума, аххх…
При свете спички я увидел, что это Эмили. В одной руке у неё был пистолет, в другой — мой фонарик.
— Спускайся к нему! Спускайся и скажи ему, что крестьяне собираются прикончить блондинистую ведьму. Он был моим и останется моим… Я принадлежу этому месту, она — нет… Давай-давай или я тебя застрелю…
Наверное, Эмили услышала, как я орал на Треганнета. Она знала, что я проболтался и, когда позволил себе немного расслабиться, спустилась сюда.
Яркий свет ослеплял меня. Я отступил на шаг. Она засмеялась. Мои пятки упёрлись в ограждение. Я не мог видеть оружие, я вообще ничего не видел. Озверев, не меньше всех остальных, я поднырнул и бросился ей под колени.
Она выпалила из пистолета и промазала. Ещё один выстрел прозвучал, когда я споткнулся и обхватил её колени. Прежде, чем я смог отобрать оружие, мы повалились в кучу.
Позади меня вскрикнула женщина; женщина с лампой. Лампа разбилась о камни, а фонарик откатился в сторону. Образовалась такая путаница ступней и коленей, что я не сумел подняться. Две дамы схватились врукопашную.
У обоих обнажились ноги. Я запутался в одеяле, сброшенном Дианой во время этого шоу. Голые ноги и ноги в шёлке отдалились от меня и от фонарика, хотя в непрямых отблесках света я различал белеющие фигуры. Диана и Эмили перевалились через ограждение.
— Держитесь! — завопил я и пинком отбросил одеяло.
Я рванулся вперёд, но успел вовремя схватить лишь Диану. Эмили перекатилась через край. На сей раз удара не последовало; только крик, самый ужасный из всех, что я когда-либо слышал. Я оттащил Диану прочь от ограждения.
Она билась в истерике и не могла ничего сказать. Я набросил на неё одеяло и потянулся за валяющимся на полу фонариком. Переключатель отсоединился, и я немало попотел, приделывая его назад. Диана заговорила:
— Что-то случилось с замком, дверь открылась сама. Я выскользнула, чтобы стащить какую-нибудь одежду и увидела, как она крадётся вниз, с оружием. Поэтому я последовала за ней.
Затем она повисла на мне, крепко прижавшись, и спросила, что тут произошло. Мы слишком нетвёрдо держались на ногах, чтобы подниматься по лестнице. Из ямы не доносилось никаких звуков.
Я ответил, что мы слишком слабы, чтобы двигаться.
Вот о чём я думал, пока из темноты не поднялась мерцающая серая дымка; всё та же драконья голова с длинным шипом во лбу, те же ужасающие кольца. В одной петле чудовища брыкался и бился Треганнет; другие сжимали ещё нескольких людей. Но это было ещё ничего, по сравнению с тем, что находилось на шипе единорога.
Эмили была проткнута им насквозь. Мерцающий рог торчал из её тела прямо под грудью. Она царапала его, но не было слышно ни звука; лишь этот поднимающийся призрак с висящей на его лбу женщиной. Только шип мешал ей соскользнуть. Но там, где его остриё касалось потолка подземелья, живой дым начал исчезать.
Я сказал, что мы слишком ослабли, чтобы двигаться. Но когда эта тварь начала рассеиваться, я завопил и ринулся вверх по ступеням, вместе с Дианой и одеялом. К счастью, она крепко держалась. Я ни за что не собирался сюда возвращаться.
Наконец, спотыкаясь, я вывалился на дневной свет. Диана выскользнула у меня из рук и привалилась к плечу. Мы оба покачали головами.
— Детка, ничего этого не было. Никогда никому не рассказывай об этом. Пойдём…
Я вскрыл замок комнаты Эмили и сказал:
— Найди какую-нибудь одежду, а я раздобуду ключи от машины.
Диана схватила меня за руку.
— Останься здесь. Даже если ты отвернёшься, я не буду чувствовать себя одной в этом ужасном месте.
Отвернулся я удачно, сыграв с Дианой невинную шутку. Она была слишком потрясена, чтобы заметить угол наклона зеркала. Но это была ещё не развязка; она произошла после того, как я укатил с Дианой на старой машине и рассказал фараонам обо всём, кроме призрачного чудовища.
Всю деревню вывернули наизнанку. В результате этого, а также после обыска в замке, особенно в комнате Эмили, мы узнали всю историю. Брат Треганнета и муж Эмили поссорились из-за неё и прикончили друг друга. Нашлись письма от селян, обещавших убить её, если она бросит их, закрутив с новым лордом. Как я говорил, женщин здесь не хватало, а она семь лет была вдовой и приглянулась деревенским парням.
Поэтому она начала избавляться от своих поклонников, покрывая волосы золотой пудрой, чтобы Диана, как ведьма в башне, приняла весь удар на себя, когда у деревенщин окончательно снесёт крышу. При достаточном количестве исчезновений что-то подобное просто обязано было произойти. А мы пронюхали обо всём этом, когда спустились в то подземелье.