К началу 1850-х годов Пибоди приближался к шестидесяти годам и страдал от подагры и ревматизма. Его годовые сбережения были просто поразительными: из общего годового дохода в 300 тыс. долл. он потратил лишь около 3 тыс. долл. При таком богатстве и такой скупости он был готов к духовному обращению. Позднее он говорил: "Когда на меня нахлынули боли, я понял, что не бессмертен... Я понял, что в жизни есть люди, которые так же стремятся помочь бедным и обездоленным, как и я - заработать деньги".
Захотев посвятить себя филантропии, Пибоди столкнулся лишь с одной проблемой. Будучи авторитарным банкиром, он никогда не делился полномочиями и лишь в 1851 г. неохотно сделал своего офис-менеджера Чарльза К. Гуча младшим партнером, чтобы кто-то мог действовать в его отсутствие. Гуч был грустным Бобом Крэтчитом, который обращался к Пибоди как трепетный клерк; на самом деле он начинал как главный клерк. Одно из писем своему начальнику он начал так: "Дорогой сэр, я не часто беспокою вас письмами, поскольку знаю, что вам не нравится читать их, а мои - на темы, не слишком приятные". Гуча готовили к карьере постоянного подчинения и подтягивания за волосы.
В обычных условиях Пибоди выбрал бы сына или племянника, чтобы тот возглавил бизнес. Большинство торговых банков представляли собой семейные партнерства с несколькими талантливыми посторонними людьми. Но Пибоди, будучи холостяком, оказался в необычном положении: ему пришлось искать наследника и завещать свою империю незнакомому человеку. Впрочем, он был не чужд женскому обществу. Не куря и не выпивая, он прибегал к теневому миру незаконных удовольствий. Небезызвестный Перман рассказывал Морганам о любовнице Пибоди в Брайтоне, которую он щедро одаривал авансами в размере 2 тыс. фунтов стерлингов. Он исключил эту женщину и ее незаконнорожденную дочь из своего завещания, и в течение многих лет после его смерти дочь Пибоди миссис Томас материализовалась и требовала у Морганов денег. В конце 1890-х годов Морганы получили обращение от двух ее сыновей - один учится на барристера, другой - в Оксфорде или Кембридже. Стареющий Перман был отправлен проверять гены Пибоди. Когда он вернулся, то с изумлением вздохнул: "У обоих нос в точку, как у старика".
Мы не знаем, почему Пибоди отодвинул любовь в глухие уголки своей жизни. В целом он специализировался на том, что Диккенс назвал телескопической филантропией - щедрой любви к абстрактному человечеству в сочетании с крайней скупостью по отношению к лично знакомым ему людям. Он пользовался репутацией щедрого человека во всем викторианском мире - фактически везде, кроме своей непризнанной семьи и сотрудников.
У Пибоди были определенные требования к своему преемнику: ему нужен был общительный американец, имеющий семью и опыт внешней торговли. Его бостонский компаньон Джеймс Биби порекомендовал своего младшего партнера Фуниуса Спенсера Моргана. Джуниус проработал в компании J. M. Beebe, Morgan три года. В мае 1853 г. он посетил Лондон вместе с семьей, взяв с собой своего энергичного, но болезненного сына Джона Пирпонта, который в то время выздоравливал от ревматической лихорадки. Пирпонт был по-мальчишески восхищен своим первым знакомством с британской культурой. Он посетил Букингемский дворец и Вестминстерское аббатство, с волнением рассматривал слитки на миллион фунтов стерлингов в Банке Англии, слушал воскресную проповедь в соборе Святого Павла. Тем временем его отец обсуждал дела с Пибоди, которого Пирпонт находил "приятным, но прокуренным". В целом Пибоди показался Пирпонту странным, симпатичным старым жуликом.
Джуниус Спенсер Морган был высокого роста, с покатыми плечами и толстым средним животом сильного, но малоподвижного человека. У него было широкое лицо, светло-голубые глаза, выдающийся нос и твердый рот. Он был остроумен и любезен, но за обаянием скрывалась глубокая сдержанность и настороженность. Джуниус Морган всегда отличался серьезным зрелым характером. Его скептические глаза придавали ему взгляд с капюшоном и настороженность банкира. Большой и задумчивый, он был тем самым молодым человеком, которого преждевременно постаревшие финансисты находили утешением. Один из современных авторов назвал его мрачным; действительно, трудно представить его молодым и беззаботным. Он был торжественным, деловым и всегда владел своими эмоциями.
Пибоди предложил Моргану стать его партнером и получить его империю на серебряном блюде. Внук Джуниуса, Дж. П. Морган-младший, позже рассказывал об их обмене: