"Знаете, - сказал Пибоди, - я не хочу долго продолжать, но если вы будете партнером в течение десяти лет, то по их истечении я выйду на пенсию и в это время буду готов оставить свое имя и, если вы не накопите разумный капитал в концерне, то и часть моих денег, и вы сможете продолжать его возглавлять".
"Что ж, мистер Пибоди, - ответил Морган, - это звучит как очень хорошее предложение, но нужно учитывать множество моментов, и я не могу дать ответ, пока не просмотрю бухгалтерские книги фирмы и не получу представления о бизнесе и методах его ведения".
Показательно, что Морган не бросился наутек, а отреагировал с хладнокровным самообладанием. Очевидно, он был очень доволен капиталом в 450 тыс. фунтов стерлингов - уровень бизнеса всего на одну ступеньку ниже домов Баринга и Ротшильда. Поэтому в октябре 1854 г. он был принят в партнерство и поселился в новой штаб-квартире, отделанной ореховыми панелями, на Олд-Брод-стрит, 22. Документ о партнерстве предусматривал, что фирма будет покупать и продавать акции, заниматься валютными операциями, предоставлять банковские кредиты, а также осуществлять брокерские операции с железнодорожным железом и другими товарами. Для развлечения американских гостей Пибоди выделил Моргану расходный счет на сумму 2500 фунтов стерлингов в год. Состояние было передано по наследству - так казалось в то время. Десятилетие спустя, когда Пибоди канонизировали за его филантропию, Джуниус Морган будет с горечью вспоминать обещания, данные ему Пибоди. И он пополнит ряды тех, кто был отвергнут во время восхождения Джорджа Пибоди к святости.
Когда в 1854 г. Морган переехал в Лондон, это было более благоприятное время для американского банкира, чем в 1830-х годах, когда Пибоди продавал ненавистные облигации Мэриленда. Во время Крымской войны цены на зерно в Америке резко выросли, и западные железные дороги, перевозившие зерно, также бурно развивались, что вызвало манию на их акции. Железные дороги поглощали огромные капиталы, и за десятилетие до начала Гражданской войны инвесторы влили в их развитие 1 млрд. долларов, что втрое превысило все прежние инвестиции. Компания George Peabody and Company, являвшаяся ведущим лондонским дилером ценных бумаг американских железных дорог, имела все возможности для использования этого ажиотажа.
Однако по мере того как проходило десятилетие, Джуниус Морган, должно быть, сомневался в целесообразности переезда своей семьи в Англию. Пибоди был непростым партнером, и между ними не было настоящей теплоты, о чем свидетельствует их переписка, когда младший партнер ежегодно приезжал в Америку. Их письма формальны и корректны, но в них заметно отсутствие даже любезностей. Морган в обязательном порядке интересовался здоровьем Пибоди, что всегда должно было радовать его ипохондричного партнера, но обращался к нему "Дорогой сэр" и подписывал каждое письмо с ледяным уважением - "Дж. С. Морган". Морган считал Пибоди мелочным и злопамятным и рассказывал, как однажды его партнер потратил полдня на то, чтобы доставить в полицейский участок какого-то бедного таксиста за то, что тот взял с него слишком большую плату.
В 1857 г. Морган, похоже, лишился обещанного состояния. В связи с окончанием Крымской войны цены на пшеницу упали, что создало трудности для американских банков и железных дорог. К октябрю нью-йоркские банки прекратили платежи золотом, лишив американских корреспондентов возможности переводить средства Пибоди в Лондон. В результате он оказался не в состоянии оплачивать свои американские векселя. В то же время лондонские инвесторы продавали американские ценные бумаги, выкачивая из Пибоди все больше средств и провоцируя серьезный дефицит наличности. По Лондону поползли слухи о скором крахе компании "Джордж Пибоди и компания", и эта перспектива пришлась по душе конкурентам, которые недолюбливали старого американца. Морган также заслужил недовольство Barings, агрессивно снижая цены на американские ценные бумаги и пытаясь украсть их счета.
Теперь крупнейшие лондонские банкиры заявили Моргану, что готовы внести залог за фирму, но только в том случае, если Пибоди закроет банк в течение года. Когда Морган сообщил Пибоди об этом патентованном шантаже, тот отреагировал "как раненый лев". Бросив вызов Моргану, он посмел уничтожить свою фирму. Джорджа Пибоди и Компанию спасла чрезвычайная кредитная линия в размере 800 тыс. фунтов стерлингов, предоставленная Банком Англии, гарантом по которой выступила компания Barings. Мстительный Пибоди, считавший, что Barings нещадно давит на него, требуя оплатить неоплаченные счета, потребовал, чтобы название фирмы было вычеркнуто из опубликованного списка банков, спасающих его фирму. Для Пибоди, только что блестяще вернувшегося в Америку после двадцатилетнего отсутствия, этот инцидент стал подтверждением его врожденного пессимизма. "Не прошло и трех месяцев с тех пор, как я расстался с тобой, оставив страну процветающей, а людей счастливыми, - писал он своей племяннице. "Теперь все в мраке и несчастье".