Если Пьерпонту казалось, что его развращает шумный Уолл-стрит военного времени, он мог быть и неожиданно нежным. В 1861 году, в год "дела о карабине Холла", Пирпонт, которому тогда было двадцать четыре года, завязал причудливый роман с Амелией Стерджес, хрупкой девушкой с овальным лицом и волосами, разделенными посередине, которую Пирпонт знал уже два года. Ее отец покровительствовал художникам школы реки Гудзон, а мать была прекрасной пианисткой. Когда Пьерпон женился на Мими в гостиной семейного особняка на Четырнадцатой улице, у нее уже была последняя стадия туберкулеза. Пьерпону пришлось нести Мими по лестнице и поддерживать ее во время церемонии. Гости наблюдали за этой виньеткой издалека, через открытую дверь. После церемонии Пьерпон отнес невесту в ожидавшую его карету.
У них был трогательный, хотя и странный медовый месяц: Пьерпон возил Мими по теплым средиземноморским портам, надеясь восстановить ее здоровье. Когда через четыре месяца она умерла в Ницце, Пьерпон был безутешен, и его благочестивое поклонение ей никогда не прекращалось. Когда впоследствии он купил свою первую картину, на ней была изображена юная фея, и он повесил ее на почетном месте над своей мантией. Возможно, опыт общения с Мими преподал Пьерпону неправильные уроки - страх перед своими лучшими порывами, необходимость подавлять в себе затаенный романтизм. Под строгим внешним обликом Морганы всегда оставались сентиментальным кланом, их публичная сдержанность часто вступала в борьбу с сильными личными эмоциями. Более пятидесяти лет спустя Пьерпонт в своем завещании завещал 100 000 долл. на создание дома отдыха для больных, названного "Мемориал Амелии Стерджес Морган". Даже его сын, Джек, считал память о Мими священной и подлежащей обсуждению только в тишине.
Наблюдая за безрассудными сделками сына и его удивительным выбором жены, Джуниус решил взять жизнь Пьерпонта в свои руки. Между Пьерпонтом и Джуниусом Морганом должна была возникнуть полная лояльность, но также и ожесточенная борьба воль. В 1864 году Джуниус организовал союз между двадцатисемилетним Пирпонтом и Чарльзом Х. Дабни, который был старше его на тридцать лет, для создания новой фирмы Dabney, Morgan and Company. Эта фирма, опираясь на капитал Джуниуса, должна была стать его нью-йоркским агентом. При этом он сохранял за собой окончательный контроль над выдаваемыми кредитами и выбираемыми клиентами. Предполагалось, что Дабни будет оказывать на Пирпонта поддерживающее влияние, и в течение следующих двадцати шести лет Джуниус поддерживал рядом с сыном умеренную фигуру отца.
В личной жизни Пирпонт также придерживался своей линии. В мае 1865 г. он женился на Фрэнсис Луизе Трейси-Фанни, как ее называли, дочери успешного адвоката Чарльза Трейси, который впоследствии выполнял юридическую работу для Пьерпонта. Она была высокой и красивой, с розовым ртом. Она любила элегантные перчатки и серьги и выглядела вполне благополучной и респектабельной. Если Мими была временным помешательством, то Фрэнсис - возвращением к здравому смыслу. Однако именно Мими будет бережно хранить память о Пьерпонте, в то время как "практичный" брак с Фанни обернется фиаско, причинив ужасную боль им обоим. Безответное романтическое влечение Пьерпонта с годами только усиливалось, пока впоследствии не нашло другого и, как известно, разнообразного выхода.
Команда отца и сына Джуниуса и Пирпонта Морганов появилась на мировой банковской сцене в период феноменального роста банковского могущества. Мы назовем это время "эпохой баронства". Она совпала с появлением железных дорог и тяжелой промышленности - новых видов бизнеса, требующих капитала, далеко выходящего за рамки возможностей даже самых богатых людей и семей. Однако, несмотря на огромные потребности в капитале, финансовые рынки были провинциальными и ограниченными. Банкир распределял скудные кредитные ресурсы экономики. Только его "печать" гарантировала инвесторам надежность неизвестных компаний - в то время не было государственных органов, регулирующих выпуск ценных бумаг и проспектов эмиссии, - и он становился неотъемлемой частью их деятельности. Компании стали ассоциироваться со своими банкирами. Например, Центральная железная дорога Нью-Йорка впоследствии стала называться дорогой Моргана.