Перед подписанием сделки Пирпонт поставил любопытное условие - отложить работу над новым партнерством. Ему не терпелось приступить к работе, он чувствовал потребность в восстановлении сил после эмоциональных и физических потрясений. По всей видимости, он был на грани нервного срыва. По предписанию врача он взял пятнадцатимесячный отпуск, посетил Вену и Рим, совершил плавание по Нилу. На работе Пьерпонт никогда не мог расслабиться, и у него развилось сильное стремление к побегу. Он отдыхал по три месяца в год и шутил, что может выполнить двенадцать месяцев работы всего за девять месяцев. Его зять Герберт Сэттерли позже писал: "Казалось, он чувствовал себя лучше, когда действительно путешествовал, чем когда они где-нибудь оседали". В конце 1870-х годов, когда Пьерпонт попытался сбежать от работы, отправившись в отпуск в Саратогу (штат Нью-Йорк), за ним потянулась целая метель деловых писем и телеграмм. "Есть только один способ по-настоящему отдохнуть, - сказал он Джуниусу, - и это - сесть на пароход".
Через два года после своего дебюта, в 1873 г., Drexel, Morgan переехал на угол улиц Wall и Broad. Это был самый знаменитый адрес в банковской сфере, финансовый перекресток Америки. Тони Дрексель купил участок земли напротив Нью-Йоркской фондовой биржи по цене 349 долл. за квадратный фут, которая оставалась рекордной в течение последующих тридцати лет. Он построил мраморное здание с мансардной крышей, мансардными окнами, богато украшенным фасадом и аллегорическими фигурами над дверным проемом; шестиэтажное здание было одним из первых в городе с лифтом. Необычный гусеничный вход в здание, выполненный в символическом стиле, одновременно выходил на здание Субказначейства на Нассау-стрит (важнейшее отделение Казначейства США) и Фондовую биржу на Уолл-стрит. Соответственно, Drexel, Morgan будет специализироваться как на железнодорожных, так и на государственных финансах и займет центральное место между Уолл-стрит и Вашингтоном.
С личной точки зрения матч Дрексель-Морган не был гладким. Пирпонт и без того был грубоватым и сложным человеком и настаивал на своем. Джозеф Селигман считал его "грубым, неотесанным парнем, постоянно ссорящимся с Дрекселем в офисе". Однако слияние сработало именно так, как и планировал Джуниус, в плане сдерживания эксцессов Пирпонта. В одном из ранних отчетов Dun and Company говорилось: "Этот молодой человек умен и, возможно, является самым предприимчивым членом фирмы, но его сдерживают Дрекселы".
Слияние с Дрекселями дало Морганам новый международный размах. В 1868 г. Дрексель направил Джона Дж. Харджеса из Филадельфии для создания парижского партнерства, которое блестяще проявило себя во время Парижской коммуны, переведя свою деятельность в Швейцарию для обслуживания американских путешественников и бизнесменов. (Как светские бабочки, вышедшие замуж за представителей многих известных филадельфийских семей, Дрекселы придали банку Моргана имидж светской львицы, а дом в Филадельфии навсегда остался гламурным уголком зарождающейся империи. Благодаря взаимозависимым партнерствам Морганы теперь имели точки опоры в Нью-Йорке, Филадельфии, Лондоне и Париже. На протяжении целого столетия они оставались самыми яркими звездами в созвездии Морганов.
Вскоре после слияния Drexel-Morgan произошло событие, которое вознесло тридцатишестилетнего Пирпонта Моргана в высший эшелон американских финансов. В 1873 г. Вашингтон принял решение о возврате под более низкие проценты 300 млн. долл. по облигациям, оставшимся после Гражданской войны. До этого момента белобородый император федеральных финансов Джей Кук - главный соперник Тони Дрекселя в Филадельфии - был императором. Самобытный Кук начинал свою карьеру банковским клерком, умевшим быстро находить фальшивые деньги. В то время, когда государственные облигации были уделом исключительно богатых людей и европейских банков, он предложил их широким массам. Во время Гражданской войны он стал пионером в области розничной торговли, направив двадцать пять сотен агентов-минутчиков для распространения облигаций Союза по всей Америке и заслужив благодарность Линкольна. На свои богатства Кук построил пятидесятидвухкомнатный замок в окрестностях Филадельфии. В начале 1870-х годов фраза "богат, как Джей Кук" имела такой же магический резонанс, как "богат, как Рокфеллер" в более поздние времена.
Кук казался непобедимым для конкурентов - по крайней мере, до тех пор, пока в 1869 г. не профинансировал Северную Тихоокеанскую железную дорогу. Его реклама облигаций Northern Pacific на сумму 100 млн. долл. была обильно приправлена выдумкой, мошенничеством и политическим подкупом. Чтобы заманить европейских поселенцев в города, обслуживаемые железной дорогой, он создал целую сеть наглой сюрреалистической лжи. Красочные рекламные объявления изображали фруктовые рощи, процветающие вдоль путей на Великих равнинах, - фантастические заявления, благодаря которым железная дорога получила прозвище "Банановая республика Джея Кука". Коровьи городки превращались в огромные мегаполисы, а Дулут, штат Миннесота, представлялся европейским иммигрантам как "город-зенит несоленых морей". Когда после франко-прусской войны цены на зерно упали, вместе с ними упало и состояние Northern Pacific и других железных дорог. Так началась гибель Джея Кука. Его уязвимость по отношению к Northern Pacific дала возможность Drexel, Morgan узурпировать его возвышенное место в государственных финансах.