Неудивительно, что у него были проблемы с делегированием полномочий и низкое уважение к интеллекту других людей. Он мучительно искал новых партнеров, но люди никогда не соответствовали его завышенным стандартам. Чтобы найти подходящих кандидатов в 1875 г., он перелистывал бизнес-справочники Нью-Йорка, Филадельфии и Бостона - и все безрезультатно. "Чем дольше я живу, тем очевиднее становится отсутствие мозгов, особенно здравомыслящих и уравновешенных", - говорил он Юниусу. В очередной раз Пирпонт заигрался с мыслью о том, чтобы уйти из банковского дела и сбросить с себя гнетущий груз бизнеса. В 1876 г., когда Джозеф Дрексель покинул фирму, Пьерпонт хотел последовать за ним, но сдержался, ожидая известий о планах Джуниуса. Он был прикован к своему банку чувством миссии, которое никогда не покидало его. Пожалуй, никогда еще в истории финансов никто не добивался такой власти так неохотно. Дж. Пирпонт Морган был скорее измотан успехом, чем взбодрен им. Он не любил ответственности и так и не научился с ней справляться.
Пирпонт был прирожденным лидером на Уолл-стрит. Что бы ни думала о Морганах общественность, бизнесмены уважали их за честные сделки. Август Белмонт-старший считал Пьерпонта "грубым, но справедливым". Эндрю Карнеги, собравший деньги на строительство своего первого прокатного стана через посредничество в продаже облигаций Джуниусу, рассказывал, как во время паники 1873 года Морганы продали его долю в железной дороге за 10 000 долларов. У него уже было $50 000 на депозите у Пирпонта, и когда он явился за своими $60 000, Пирпонт вручил ему вместо них $70 000. Пьерпонт заявил, что его счет был недооценен, и настоял на том, чтобы он принял дополнительные $10 000. Карнеги не хотел брать деньги. "Не могли бы вы принять эти десять тысяч с моими наилучшими пожеланиями?" - спросил Карнеги. спросил его Карнеги. "Нет, спасибо", - ответил Пирпонт. "Я не могу этого сделать". Карнеги решил, что в будущем он никогда не будет вредить Морганам. Интересно, что Карнеги почитал Юниуса как образец добросовестного, старомодного банкира, но между ним и Пьерпонтом всегда существовали трения. На одной из встреч с Карнеги, состоявшейся в 1876 г. на сайте , Пьерпонт резко отчитал его: "Вы использовали очень оскорбительные по своему характеру выражения" - и перешел к опровержению заявлений Карнеги о роли его фирмы в судебном процессе.
В 1870-х годах положение компании Drexel, Morgan неуклонно росло. В 1877 году из-за разногласий в Конгрессе были задержаны выплаты, причитающиеся армии генерала Майлза, который в то время воевал с индейцами племени нез-персе на Западе. Дрексел, Морган вызвался обналичить ваучеры на выплату жалованья армии за 1 процент комиссионных, что сделало Пирпонта очень популярным среди солдат. К 1879 г. набирающие силу Морганы вместе с Августом Бельмонтом и Ротшильдами выпустили на рынок последний заем на возврат средств, полученных в ходе Гражданской войны. В том году Соединенные Штаты возобновили выплату спекулятивных сумм, т.е. государственные облигации оплачивались серебром или золотом, и эмиссия имела большой успех.
Пьерпонт не был в восторге от нового паритета с Ротшильдами, он был оскорблен предполагаемым высокомерием своих партнеров. Более покладистый Джуниус настаивал на том, чтобы Ротшильды участвовали в любом синдикате, но огромное эго Пьерпонта не терпело снисходительности. Как он писал своему шурину Уолтеру Бернсу, который теперь был партнером Джуниуса в Лондоне: "Мне нет нужды говорить вам, что иметь что-либо общее с Ротшильдами и Бельмонтом в этом деле нам крайне неприятно, и я бы отдал почти все, чтобы они ушли. Все отношение Ротшильдов ко всем членам партии, начиная с отца и ниже, таково, что, на мой взгляд, никто не должен терпеть". На самом деле Ротшильды сильно просчитались в оценке значения Америки для будущего мировых финансов, и это оказалось непоправимой ошибкой. Их представитель, Август Бельмонт, сокрушался по поводу того, что они "совершенно не понимают важности американского бизнеса". Теперь звезда Моргана была на подъеме, и через поколение она затмит звезды Ротшильдов и Барингов.
Финансовый писатель Джон Муди сказал, что до 1879 года Пирпонт Морган был "всего лишь сыном своего мрачноватого отца". Джуниус, весь в делах, с трудом расставался со своей всепоглощающей работой. Теперь он стал похож на "ост-индского торгового принца из старой английской пьесы", на фотографиях он выглядит слегка согнутым, малоподвижным, отяжелевшим от забот, глядящим из-под лохматых бровей. Воздушная элегантность молодости сменилась угрюмой настороженностью. В 1873 г., когда Пьерпонту исполнилось шестьдесят, он уже убеждал себя в необходимости сократить рабочий график. Он писал: "Мне пришло в голову предположить, что Вы нуждаетесь в отдыхе так же, как и я, и я не совсем понимаю, почему Вы не можете также отрываться от работы два дня в неделю". Джуниус не был так жестко привязан к офису, как Пибоди, но он был властным и временами имел только одного партнера.