Гарольд Андерсон из Guaranty был, пожалуй, единственным американским банкиром, который после Второй мировой войны регулярно ездил в Саудовскую Аравию, хотя там уже прочно обосновались голландцы и французы. (Нидерландское торговое общество обслуживало индонезийских паломников в Мекку.) Будучи давними торговцами верблюдами, арабы ценили личные отношения, и добродушный и легкий Андерсон привозил им яркие подарки, такие как шипованные седла, чтобы завоевать их дружбу. Guaranty предоставляла Саудовской Аравии кредиты под доходы от продажи нефти (возможно, включая небольшие личные займы королю Сауду), а также управляла долларовыми счетами ведущих саудовцев. Будучи банкиром Aramco, Гаранти также управлял доходами от продажи саудовской нефти в долларах.
Хотя в 1950-е годы J. P. Morgan and Company не имела никаких дел с Саудовской Аравией, она была банкиром другого вездесущего гиганта Аравийского полуострова - компании Bechtel, теневого мирового строительного гиганта, осуществлявшего реальное строительство для Aramco. Компания Bechtel установила тесные партнерские отношения с саудовским предпринимателем Сулиманом Олаяном, некогда диспетчером Aramco без гроша в кармане, который в итоге получил более 1 млрд. долл. и 50% акций компании Saudi Arabian Bechtel Company. Будучи членом Международного совета Morgan Guaranty, Олаян стал частью плотной, непроницаемой паутины, нити которой связывали Morgan Guaranty, Bechtel, саудовскую королевскую семью и американские нефтяные компании.
О министре финансов Сулимане часто говорили, что он, как скупец из сказки, хранит национальные богатства - серебряные риялы и золотые суверены - в сундуке, стоящем под его кроватью. Это был один из немногих портативных центральных банков в мире. После 1950 г., когда саудовцы стали делить роялти с компанией Aramco по более справедливому принципу "пятьдесят на пятьдесят", монеты стали заполнять хранилище длиной семьдесят футов, шириной семьдесят футов и высотой восемь футов. Старых средневековых финансов уже не хватало. Однако любая попытка модернизировать денежную систему наталкивалась на исламский запрет на выплату или получение процентов.
В 1952 г., когда саудовцы создали центральный банк, они не стали называть его так, чтобы не разжигать верующих. Вместо этого они хитроумно назвали его Денежным агентством Саудовской Аравии (SAMA), которое начинало свою деятельность с суммой около 15 млн. долл. Оно выпускало саудовские золотые монеты и первые бумажные деньги для паломников в Мекку. Постепенно они вытеснили весомую монету королевства. Но многие воины пустыни и служители королевства предпочитали твердые драгоценные металлы, и сам король Фейсал хранил мешки с серебром в подвале Нидерландского торгового общества.
Помощь Morgan Guaranty в реформировании саудовских финансов оказал замечательный человек по имени Анвар Али, пакистанец, который впервые приехал в Саудовскую Аравию на двухнедельную стажировку в качестве руководителя ближневосточного отделения МВФ. В 1958 г. саудовцы назначили его управляющим SAMA. Его задача состояла в том, чтобы привести в порядок финансы королевства, которые в то время находились в критическом беспорядке в результате коррупции, инфляции и непомерных расходов. (Саудовский королевский дворец имел вторую в мире по величине систему кондиционирования после Пентагона). Али был мягким и ученым, набожным мусульманином в очках в серебряной оправе и элегантных западных костюмах. Он стал личным финансовым советником короля Фейсала. В качестве управляющего САМА он владел большим количеством нефтедолларов, чем кто-либо на земле, большим количеством золота, чем Мидас. Как писал в 1974 г. журналист Тад Шульц, "не многие короли и президенты обладали такой личной властью". Неплохо жонглируя семантикой, он превратил проценты в доходность инвестиций, что позволило САМА накопить современный портфель ценных бумаг, не оскорбляя Аллаха. "Одним из первых, что Анвар рассказал мне о финансовых затруднениях, с которыми он столкнулся, было то, что он с ужасом обнаружил, что многие саудовские счета в Нью-Йорке не приносят никаких процентов", - вспоминал Уильям Д. Туми, работавший в то время в посольстве США в Саудовской Аравии. "Он счел трогательным, что банки настолько чувствительны к религиозным предрассудкам саудовцев, не позволяющим им получать проценты".