При всей грандиозности своих глобальных операций Дом Моргана оставался нью-йоркским банком. Он всегда рассматривал кредит города как доверенное лицо Америки. С этой целью он спасал Нью-Йорк во время паники 1907 года, в августе 1914 года и в 1933 году. Эти предыдущие кризисы продемонстрировали силу банка Моргана. Но к 1975 году население Нью-Йорка превышало население Швеции, а бюджет - бюджет Индии. Во время финансового кризиса, разразившегося в городе в том году, роль Моргана казалась бы незначительной по сравнению с тремя предыдущими спасениями.
Начиная с администрации мэра Джона В. Линдсея (брата Рода из Morgan Guaranty) в 1960-х годах, Нью-Йорк привлекал значительные заимствования для расширения программ социального обеспечения. К концу 1974 г. городские бумаги заполонили рынки, повышая процентные ставки и приводя к большим убыткам андеррайтеров, включая Morgans. (Коммерческие банки могли подписывать муниципальные выпуски, подкрепленные налоговыми полномочиями). В декабре того же года мэр Абрахам Бим провел экстренный завтрак с банкирами в особняке Грейси. Там была сформирована консультативная группа из трех влиятельных председателей банковских советов - Дэвида Рокфеллера из Chase, Уолтера Уистона из First National City и Эллмора К. Паттерсона из Morgans. Паттерсон стал лидером, так как Уистон был идеологически враждебен правительству, а брат Рокфеллера, Нельсон, в то время занимал пост вице-президента страны.
Эллмор ("Пэт") Паттерсон был человеком со Среднего Запада, с непринужденными манерами и медленным говорком. Его описание сотрудников Morgan можно отнести и к нему самому: "Мы известны не тем, что у нас работают гении, а тем, что у нас работают хорошие солидные люди с сильными чувствами по отношению к банку". Высокий, прямой, с дружелюбной ухмылкой, он не был умным руководителем, но был популярен и неприхотлив. После того как Никсон девальвировал доллар и ввел импортные пошлины, Паттерсон обедал с главой банка Sumitomo, который хотел знать, как Паттерсон мог позволить Никсону предпринять шаги, наносящие ущерб Японии. "Я не знаю президента, - беззаботно ответил Паттерсон. "Я никогда с ним не встречался". Его гость на обеде был потрясен. "Вы - глава Morgan Guaranty - не знаете президента Соединенных Штатов?" Паттерсон, улыбаясь, ответил: "Нет". Если эта история что-то говорит о Японии, то она говорит и об откровенности Паттерсона. Он не стал бы выражать фальшивый альтруизм по поводу спасения Нью-Йорка: "Я просто не хотел, чтобы столько долгов ушло на ветер - так сказать, защищал свою шкуру. Я точно не хотел списывать все те инвестиции, которые у нас были". Его группа по связям с финансовым сообществом проводила свои (в основном не афишируемые) встречи в доме 23 по ул.
В начале 1975 г., когда финансовые рынки не захотели больше глотать городские бумаги, группа Паттерсона стала выполнять функции фактического правительства. Как бы Бим ни кривлялся на публике, он был вынужден подчиниться перевороту банкиров. Произошла передача власти от высшего выборного должностного лица города новому, никем не избранному мэру Паттерсону. Униженный Бим выпытывал у Паттерсона новости, иногда звоня ему после полуночи. Когда Паттерсон играл в гольф, он видел, как навстречу ему мчится гольф-карт, и знал, что это сообщение от мэра. Он постоянно звонил мне и спрашивал: "Что происходит?"". вспоминает Паттерсон. "По мере того как Бим все больше терял контроль над ситуацией, нам постепенно приходилось объяснять ему, что можно, а что нельзя делать".
Несмотря на кажущееся всемогущество банкиров, 1975 год в действительности продемонстрировал снижение их влияния. В отличие от предыдущих спасений города под руководством Моргана, банкиры оказались столь же уязвимы, как и сам город. Они предоставили городу многомиллиардные кредиты и держали его бумаги; в какой-то момент в портфеле только Morgan Guaranty находилось около 300 млн. долл. городских векселей и облигаций, размещенных на сайте. К маю торговля долговыми обязательствами Нью-Йорка остановилась. Наряду со сбалансированным бюджетом и комиссией по проверке городских финансов, группа Паттерсона хотела получить федеральные гарантии, чтобы открыть рынок закрытия. Отныне их "спасение" должно было заключаться в лоббировании интересов Вашингтона и Олбани. Они обращались к правительству с просьбой спасти их, а не только город.