В случае с Бразилией Волкер, очевидно, снова использовал Престона в качестве своего доверенного лица. Как в 1920-х годах Дом Моргана обеспечивал удобный "черный канал" для действий правительства, так и в случае с Бразилией Волкер мог направлять меры по спасению через Престона, не афишируя своего присутствия. Выгодным было и то, что Morgan меньше кредитовал Бразилию. Один из доверенных лиц Престона пояснил: "Осенью 1982 года Волкер сказал Лью, что Морган должен возглавить комитет. Он хотел, чтобы Morgan взял на себя бразильский кредит, потому что у нас было гораздо меньше рисков, чем у других банков на Уолл-стрит. В случае необходимости мы могли бы взять на себя еще больше бразильских долгов, не попав впросак". (Другие банкиры, надо сказать, отрицают эту историю, подчеркивая связь с Гебауэром). Престон, как никто другой из председателей совета директоров со времен Генри Александера, был пропитан моргановским чувством благородства и государственности Уолл-стрит. "Лью все больше и больше думал о системе, даже в ущерб банку", - рассказывал доверенное лицо. Он был склонен сетовать на Citibank, который, по его мнению, часто действовал эгоистично и в одностороннем порядке, не считаясь с общим благом.
Как и в межвоенные годы, долговой кризис вызвал неприязненные отношения между американскими и европейскими банкирами. Более половины бразильского долга принадлежало неамериканским банкам, но при этом Morgans и Citibank, как и во многих других ранее выданных синдицированных кредитах, управляли им единолично. Кое-кто в Сити подозревал, что Бразилия выбрала Morgans в качестве своего любимого банкира, чтобы добиться снисходительного отношения к себе. Гай Хантродс из Lloyds International Bank опасался, что стратегия Бразилии заключалась в том, чтобы подготовить выгодную сделку с нью-йоркскими банкирами, а затем переложить ее на европейцев. В октябре того же года он отклонил просьбу Бразилии о предоставлении чрезвычайного кредита, если она не сопровождалась кредитом МВФ и жесткими чрезвычайными мерами. Таким образом, американская команда в составе Morgans и Citi возглавила первый этап спасения Бразилии.
Спасение долгов в 1980-е годы отражало как глобальные политические реалии, так и финансовые ставки. Снова и снова банки, входящие в состав управляющих комитетов, были преимущественно американскими. Япония занимала второе место после США по объему кредитования стран третьего мира, однако на первых этапах спасения она, как правило, довольствовалась одним символическим представителем Банка Токио, имевшего наибольшую латиноамериканскую долю. Как восходящая финансовая держава - Соединенные Штаты - в 1920-е годы подчинялась интеллектуальному лидерству Монти Нормана, так и японцы, даже начав обгонять Уолл-стрит, склонялись перед авторитетом Пола Волкера. Только в конце 1980-х годов Япония стала требовать, чтобы ее голос в МВФ и Всемирном банке был полностью соразмерен ее новой финансовой мощи.
Еще в 1920-х годах Том Ламонт представлял интересы двухсот тысяч держателей мексиканских облигаций по всему миру. В условиях современного долгового кризиса Morgans и Citibank пришлось иметь дело с бюрократическим чудовищем - примерно семьюстами банками, имеющими крупные и мелкие кредиты в Бразилии. Тайно разработав план спасения Бразилии и МВФ, эти два банка 20 декабря 1982 г. созвали кредиторов Бразилии в нью-йоркский отель Plaza. Карлос Лангони ошарашил их, заявив, что Бразилия не сможет обслуживать долги, срок погашения которых наступит в 1983 году. Жак де ла Розьер, директор-распорядитель МВФ, представил сложный план Morgan-Citi по спасению Бразилии, состоящий из четырех частей. Citibank перенесет сроки погашения основной суммы долга на 4 млрд. долларов, Chase сохранит торговые кредиты, а Bankers Trust восстановит краткосрочные "межбанковские" линии для Бразилии. Основу плана составляли усилия Morgan по привлечению нового кредита для Бразилии в размере 4,4 млрд. долларов США, самого крупного в истории Morgan.