Конкретно "Большой взрыв" выглядел вполне безобидно. Он положил конец устаревшему разделению Сити на банкиров, брокеров и маркет-мейкеров, позволил иностранным компаниям войти в эти сферы и отменил фиксированные брокерские комиссии. Все эти меры в совокупности открыли ранее закрытый Сити для конкуренции. Кристофер Ривз знал о том, что после отмены фиксированных комиссионных в мае 1975 г. на Уолл-стрит начнется кровавая бойня. Он предупреждал: "Большему риску подвергнутся те фирмы, которые не приспособят свой бизнес к использованию новых возможностей". Как ни странно, Morgan Grenfell оказался именно таким отстающим и стал одной из главных жертв "Большого взрыва". Из-за отсутствия видения она двигалась бы слишком осторожно, нерешительно и упустила бы шанс перевести свое выдающееся положение в международную сферу.
Маленькие кустарные производства Сити были сметены Большим Взрывом. Десятки мелких частных партнерств, придававших Сити приятный диккенсовский колорит, были поглощены миропожирающими гигантами. В то же время отношения между банкирами и компаниями становились все более свободными и обезличенными. Когда казначеи британских компаний были осаждены иностранными банкирами, они получили новое представление о том, чего можно добиться на глобальных рынках, и стали меньше полагаться на одного банкира. Консолидация также означала неожиданное богатство для молодых специалистов по сделкам и трейдеров, чьи зарплаты за несколько лет выросли в десять раз. Молодые трейдеры по облигациям внезапно стали ездить на "Феррари" и получать шестизначные зарплаты.
Элитарный мир торгового банкинга исчезал по мере того, как ритмы трейдера ускоряли жизнь Сити. Длинные обеды в Boodle's или White's уступили место двенадцатичасовому рабочему дню. Невозможно было укомплектовать все торговые столы старыми итонцами, и поэтому Сити стал более эгалитарным местом. Конечно, некоторые люди сопротивлялись новым порядкам. Когда журнал Economist попытался разыскать руководителей Сити, он обнаружил несколько отсутствующих: "Многие были замечены на Уимблдонском теннисном турнире, регате в Хенли и скачках в Аскоте". Однако в большинстве своем Сити стал более суетливым, изнурительным местом, где люди перекусывали в ресторанах быстрого питания и переполненных бутербродных, разбросанных среди церквей Рена и новых офисных зданий. Город разрастался в таком беспорядочном стиле, что по сравнению с ним Уолл-стрит казалась просто благодатной.
Наряду с Warburgs и Kleinwort Benson у Morgan Grenfell появился шанс превратить былую славу в современное могущество. Кристофер Ривз приветствовал "Большой взрыв" как возможность создания интегрированной фирмы, способной конкурировать на мировых рынках ценных бумаг. Это был радикальный шаг для Morgan Grenfell, которая всегда избегала рисков и капиталовложений, связанных с торговлей ценными бумагами. Как и Morgan Stanley в 1950-х годах, она сохраняла аристократическую дистанцию от рынков, прибегая к услугам брокеров для определения цены выпускаемых ею ценных бумаг. В соответствии с британской системой андеррайтинга высокопоставленные "эмиссионные дома", такие как Morgan Grenfell, не подвергали свой капитал прямому риску. Они размещали эмиссии у институциональных андеррайтеров, которые обеспечивали поддержку выпусков на случай непредвиденных обстоятельств. Большой взрыв" вызвал предсказания, что "купленные сделки" произведут революцию в Лондоне, как это произошло в Нью-Йорке после принятия Правила 415. Это означало, что для андеррайтинга внезапно потребуются огромные объемы капитала. Из торговых банков на "Большой взрыв" очень четко отреагировали Warburgs, а Morgan Grenfell колебался и фатально отставал.
Неудача Моргана Гренфелла с "Большим взрывом" нанесла более серьезный ущерб, чем скандал с Гиннессом. В самом начале деятельности компании наметился раскол, в основном между молодыми директорами, которые выступали за смелые и далеко идущие действия в ответ на брошенный вызов, и традиционными директорами, которые опасались ввязываться в рискованные новые предприятия. В 1984 году к Morgan Grenfell обратилась брокерская компания Rowe and Pitman, бывшая фирма Макворта-Янга, с предложением о возможном альянсе. Опасаясь, что это обойдется слишком дорого, 23 Great Winchester медлил и упустил свой шанс; позже Уорбурги перехватили фирму, что помогло ей занять лидирующее положение среди торговых банков на международных рынках. Самым настойчивым противником сделки Роу и Питмана был, очевидно, Грэм Уолш, руководитель поглощения. "Уолш был категорически против", - гневно вспоминает один из бывших коллег. Он говорил: "У нас и так все прекрасно, мы на вершине, и делать это рискованно". "Таким образом, легкая и соблазнительная прибыль от поглощений затуманила стратегическое видение компании в критический момент.