В 1985 году в банке Morgan была создана отдельная группа по слияниям и поглощениям, которую возглавил Роберто Мендоза, уроженец Кубы, получивший образование в Йельском университете. Крупный, задумчивый мужчина со слегка прикрытым капюшоном взглядом, он выглядел более жестким и решительным, чем обычный банкир Morgan. Он больше напоминал тех, кто заключал сделки в Morgan Stanley, чем спокойных банкиров Morgan Guaranty прежних лет. Любитель адреналина, он любил яростные игры в полуночный теннис и подбивал своих молодых подопечных на разработку нестандартных сделок. Мендоза считал, что инвестиционные банки обманывают клиентов, и был готов конкурировать с ними по цене - пожалуй, это единственное табу, которое Уолл-стрит все еще свято хранит. Он также считал, что высокие гонорары иногда искажают суждения инвестиционных банкиров. Morgan Guaranty размещала рекламу своей группы по поглощениям, которая вызывала недоумение на Уолл-стрит: "В области слияний и поглощений клиенты, которым требуется абсолютно объективный совет, исследование, свободное от конфликта интересов... могут положиться на одну фирму. J. P. Morgan". В одной из реклам был изображен пустой надгробный памятник и было сказано следующее: "Мы не продвигаем сделки по слияниям и поглощениям только для получения гонораров". За эти святотатственные объявления компания вскоре поплатилась.
Банк знал, что его благопристойный имидж пострадает в игре за поглощение. Как сказал Боб Энгель, "когда председатель совета директоров просыпается посреди ночи от телефонного звонка со словами: "Мы хотим купить вашу компанию", он думает о Morgan Stanley, а не о Morgan Guaranty. Это будет работа по продаже, без сомнения". Помимо проблемы имиджа, Morgans столкнулся с нежеланием компаний делиться секретами с крупными кредитными учреждениями, которым было сложно сохранить тайну или которые могли использовать информацию для отказа в будущих кредитах.
К концу 1980-х годов Престон и Мендоза публично заявили, что Morgans не только поддержит недружественные рейды, но даже может финансировать обе стороны при поглощении, создавая противоборствующие команды. Как только J. P. Morgan and Company поставила свой авторитет за враждебные рейды, трансформация Уолл-стрит казалась завершенной. Ситуация ничем не отличалась от 1929 года, когда банк поддался модной моде на создание холдинговых компаний с акциями Alleghany и United Corporation.
До краха отдел Мендозы одерживал небольшие победы, но не заключал крупных сделок, привлекающих внимание. Затем, в январе 1988 г., Morgans стал первым коммерческим банком, выступившим адвокатом враждебного рейдера в миллиардной сделке: он консультировал компанию F. Hoffman-La Roche по тендерному предложению на покупку Sterling Drug стоимостью 4,2 млрд. долларов. Швейцарская фармацевтическая компания F. Hoffman-La Roche вела бизнес с оборотом 6 млрд. долл. в год. После того как в 1985 г. истек срок действия патента на валиум, ей потребовались новые препараты для пополнения оборота. Компания Sterling производила аспирин Bayer, магнезиальное молоко Phillips и многие другие продукты. В фармацевтической промышленности, где царил картельный уют, действовали джентльменские соглашения и не было кровавых войн за поглощение. Это был первый случай, когда крупная фармацевтическая компания предприняла враждебное нападение на здорового конкурента. Дополнительный шок вызвало то, что J. P. Morgan and Company была банкиром Sterling Drug на протяжении более пятидесяти лет.
По совету Мендозы компания Hoffman-La Roche применила стратегию бешеного рейдерства, известную как "медвежье объятие". Она сделала первое предложение о покупке Sterling в размере 72 долл. за акцию, а затем дважды быстро повысила цену, не отклонив предыдущие предложения. Председатель совета директоров Sterling Джон Пьетруски (John M. Pietruski) вывел свою компанию из прежней летаргии и поднял ее доходы до здорового двузначного уровня. Поэтому он был раздражен предложением Hoffman-La Roche и пригласил в качестве консультантов Джо Фогга из Morgan Stanley и Джо Флома из Skadden, Arps.