Деревянный забор и невысокие ржавые ворота, которые отгораживали дом от улицы, были завалены внутрь участка. Антон и Марина забежали в заросший молодыми деревьями и сухим кустарником двор и остановились под огромным ветвистым деревом ореха, которое, как и сам дом было крепко опутано диким виноградом и повиликой.
Буря не стихала, а только становилась сильней. Не придумав ничего дельного, молодые люди решили переждать ее в доме. Это лучше, чем открытое небо или голые кроны деревьев, подумали они и, подойдя к перекошенному деревянному крыльцу, которое с обеих сторон подпирала осыпавшаяся кирпичная кладка, остановились. На деревянной стойке, которая служила опорой для покатой крыши крыльца, была прибита ржавая белая табличка с затертым номером дома. Антон пошёл первым и поднялся по кривым деревянным ступеням, (несколько ступеней были сломана пополам и еще две отсутствовали). Марина проследовала за ним и остановилась под прогнившей крышей, чтобы дождь и ветер не так сильно колотили по ее голове и лицу.
Антон посмотрел на покрытую мелкими, словно вены, трещинами белую обшарпанную дверь и постучал. Он не ожидал ответа, но ввиду хорошего воспитания не смог удержаться. Мало ли кто мог находиться в доме. Парень постучал еще один раз. Никто не отозвался. Тогда он взялся за металлическую круглую ручку и приоткрыл дверь. С протяжным неприятным скрипом она отворилась, и в ту же секунду от дикого порыва ветра распахнулась настежь. В дом влетел мусор, крупицы дождя и опавшие грязные листья ореха. Молодые люди забежали внутрь, с трудом преодолевая воздушные порывы, заперли дверь и подперли ее разбитым деревянным комодом. В этот момент они смирились с тем фактом, что пока буря не кончится, или не стихнет, им придётся провести какое-то время в этом доме. Но паниковать никто не думал, лишь легкая дрожь пробегала по их спинам, когда за окном мелькали всполохи молнии, и гремели раскаты грома.
На порозовевших лицах Антона и Марины красовалась безмятежная улыбка. Такая неловкая ситуация, на улице бушует непогода, а они заперли себя в заброшенном доме. Они рассмеялись. Но довольные гримасы недолго присутствовали на их молодых лицах. Словно по волшебству, но скорее по чьему-то злому умыслу день превратился в ночь. Стемнело быстро. Быстрее, чем ожидалось. Словно войдя внутрь, молодые люди попали в совершенно другую реальность. Хотя, когда парочка вбежала в дом, наручные часы Антона показывали всего лишь половину пятого, а сейчас на улице было настолько темно, что можно было спокойно выкалывать глаза. Молодые люди насторожились, но все списали на черные тучи, которые мог пригнать сильный ветер. Они могли сгуститься и просто закрыть собой небо. Влюбленные и в мыслях не могли допустить противоестественность всего происходящего. Их здравый смысл застилали бушевавшие эмоции и гормоны, которые с бешеной скоростью впрыскивались в кровь надпочечниками.
В попытках устроить пребывание в доме более комфортным молодые люди достали мобильные телефоны и включили на них фонарики, после чего приступили осматривать внутреннее убранство временного пристанища. Мебели практически не было. На красном потертом дощатом полу без половины половиц по углам и в середине комнаты лежал красный рваный ковер с загнутыми примятыми углами, на котором были разбросаны куски битого стекла, использованные шприцы, пожелтевшие презервативы и несколько осколков зеркала. На ковре стоял сломанный диван, невысокие, сморщенные от сырости тумбочки и перевернутое в углу кресло. На окнах висели странным образом сохранившиеся пожелтевшие гардины. Оклеенные пожелтевшими обоями невысокие стены были изрядно ободраны, а на местах, где еще сохранились обои, висела большая, криво повешенная картина в толстой черной оправе, на которой отчетливо просматривались кровавые разводы. Кем они были оставлены, ребята не догадывались, да и уже успели пожалеть, что вообще послушали совета пожилой женщины и решили переждать бурю в этом, без преувеличения, странном и жутковатом доме. Кроме темного дверного проема, в комнате находились еще два прохода, которые вели вглубь дома, но они были наглухо забиты толстенными досками.
Антон и Марина уже небыли в таком приподнятом настроении, как прежде. Их одолевал психический дискомфорт, который порождала каждая деталь архаичного интерьера. Осмотр временного убежища прервали внезапно возникнувшие неприятные звуки. Глухое мычание, больше походившее на плач, доносилось из глубины дома. Молодые люди переглянулись, неужели кроме них в доме присутствует кто-то еще? А такое было вполне возможно. В доме мог находиться обезумевший от голода и холода бродяга или самый обычный наркоман. И в том, и в другом случае лучшим решением было покинуть заброшенное здание.