- До рекорда далеко… тренировка нужна.
Галина послала Варю вперёд крутить свясла, Катю Прахову с подругой заставила оправлять валки сжатой пшеницы, а сама пошла следом за девочками. Взяла первый валок, как поясом обхватила его свяслом, туго стянула концы, связала их - и сноп готов! Отбросила его в сторону, подальше от некошеного хлеба, а другая рука уже потянулась к новому валку. Ни одного лишнего движения, ни одного ненужного поворота!
Горят от сухой, колючей соломы ладони, раскраснелись щёки, покалывает плечо забравшийся под кофточку остистый колосок, но некогда остановиться, нельзя перебить размеренный, рассчитанный темп работы.
А кругом уже собрались люди: подошли Сергей, Марина, Фёдор Семёнович; разогнули спины и любуются спорыми движениями Галины другие вязальщицы.
Точно по сигналу, со всех сторон сбежались школьники. То и дело слышались восторженные ребячьи восклицания:
- Вот это даёт жару!
- Набирает высоту!
- Скоростной метод показывает!
- Это наша новая учительница, - доверительно сообщил Марине Петька.
- По ботанике и зоологии, - добавил Колька. - Строгая!
- Да что вы говорите! - деланно удивилась Марина. - А я не знала.
Костя с Пашей тоже на минутку прибежали посмотреть скоростную вязку.
- А какова Кораблёва дочка? - восхищённо сказал Костя, не отрывая от Галины глаз. - Четыре секунды - сноп, четыре секунды - сноп… Сколько это она до вечера навяжет? Тысячи!
- Правильный человек, - согласился Паша. - Видно, не только белок умеет ловить.
- Эх, Варька её режет! - сокрушённо вскрикнул Костя, заметив, как у Галины в руках оборвалось свясло. Он схватил концы оборванного соломенного жгута и выразительно потряс ими над головой: - С перекрутом вить надо! С перекрутом!
Варя кивнула головой, взяла прядь пшеницы и, разделив её пополам, стала тщательно переплетать отдельные стебли - такое свясло, с перекрутом, уже не порвётся.
До вечера Галина навязала столько снопов, что довольная Марина обняла её при всех и приказала учётчику записать ей два с половиной трудодня.
- Зачем мне трудодни? - разорялась Галина. - Я же себя проверить хотела.
Подошёл Фёдор Семёнович:
- Поздравляю, Галина Никитична! Пробный урок проведен неплохо.
- Какой урок? - не поняла Галина.
- По вязке снопов!.. Ребята так полонены твоим мастерством - без ума ходят… Непонятно? Ведь у нашего брата, учителя, что ни шаг, то живой урок. В поле появился учитель, по улице прошёл, в дом к кому заглянул, а дети за ним во сто глаз следят, каждый жест ловят, каждое слово впитывают. Школа, она не только в классе, за партой - она повсюду…
- Фёдор Семёнович! Я тут подумала… - тихо сказала Галина, обратив лицо к дому на горе, освещённому закатным солнцем. - Преподавателя биологии у вас всё ещё нет… Если вы не возражаете…
- Ну вот… давно бы так! - просветлел учитель. - А я, признаться, хожу и думаю: потянет Галину Никитичну в родную школу, не скучно ей будет со старыми учителями?
- С вами-то скучно! - воскликнула Галина. - Да знаете, как мне давно хочется работать с вами!
- Ну, рад, очень рад! Слов нет!.. - Фёдор Семёнович смущённо покашлял, словно ему поднёсли дорогой и редкий подарок. - Завтра в роно поедем, всё и устроим…
Уставшая, со сладкой болью во всём теле, Галина вернулась домой. Присела на крыльце и задумалась.
Темнота ласково обволакивала землю. Сгладились резкие очертания домов, амбаров, и только неподвижная ажурная, точно резная, листва деревьев чётко вырисовывалась на фоне неба, и сквозь неё проступали спелые гроздья звёзд. Мерно застучал движок электростанции - он давал свет в правление колхоза и сельсовет, - ярко вспыхнули огни в окнах, и длинные полосы света легли через улицу. Где-то лениво урчала вода, играла гармошка и в лад ей звучала приглушённая песня.
«Хорошо здесь! - подумала Галина. - Три недели в селе пожила, а кажется, что и не уезжала никогда отсюда…»
За углом раздались грузные шаги. К крыльцу подошёл Никита Кузьмич.
- Так это правда, дочка? - встревоженно спросил он. - В Высокове решила остаться? Уговорил всё же тебя директор?
- Да, я надумала…
- Спасибо! Удружила отцу! - Никита Кузьмич тяжело опустился рядом с дочерью, скрутил цигарку. - Не вышла, значит, твоя линия?
- Ты о чём?
- А ты не маленькая, понимай… Замахнулась широко: в науку пойду, в городе жить останусь! А выше учительницы не поднялась. Да ещё где учительница? В деревне… Погодки твои вон куда взлетели! Андрюша Новосёлов в научном мире прижился, Дуня Спешнева в райисполкоме пост занимает, Камушкин - инженер на заводе… Неужто мы, Кораблёвы, других людей хуже?