— Прекрасно, — обрадовался Кюхлер, — мы поедем туда вместе сегодня вечером.
В 5 часов утра 9 апреля поезд прибыл на станцию Воссеванген. Там произошла какая–то задержка. Поезд долго не отправляли. Через некоторое время на станцию прибыл штаб норвежской дивизии из Бергена с дивизионной кассой. Немцы догадались, что произошло, и были уверены, что сейчас их арестуют. Но ничего подобного не произошло, и Боде успел даже связаться по телефону со станции с одним из своих агентов в Бергене. Естественно, Боде был страшно взволнован и хотел все знать точно. Может быть, англичане подошли первыми? Ответ агента его успокоил. Через некоторое время было объявлено, что поезд может следовать дальше, и вскоре Боде и Кюхлер благополучно прибыли в Берген.
Однако здесь разведчика ждало разочарование. Из Берлина не было никаких инструкций. Ровно в 11 часов он представился адмиралу Шрадеру, командующему группой немецких военных кораблей, вошедших в Берген. Но и тот не имел никаких указаний для офицера разведки. Боде был явно «забыт» руководством в Берлине.
Но это не смутило бывалого немецкого шпиона. Он тут же начал организовывать резидентуру абвера и позаботился о том, чтобы арестовать представителей Интеллидженс Сервис. Их имена и адреса он узнал еще давно. В отеле «Терминус», где находились англичане, была конфискована большая картотека, которая, по словам Боде, свидетельствовала о том, что норвежские полицейские власти постоянно информировали англичан о немцах, разъезжавших по Норвегии, сообщали им время их прибытия, отъезда и т. п.
Глава восьмая. «БЛЮХЕР» НЕ ПРИШЕЛ
В том, что Канарис был раздражен самовольным «визитом» майора Прука в Берлин, не было ничего удивительного. Дело осложнялось тем, что во второй половине марта в Берлине внезапно появился и «доктор Дитрих», он же капитан К., офицер военно–морской разведки, срочно выехавший из Норвегии через Нарвик и Стокгольм. Норвежская полиция установила за ним слежку, и ему грозил арест. Некоторое время капитан К. провел в своей семье в Кенигсберге, а 4 апреля получил приказ выехать в Осло, хотя и не был информирован о том, что в самом ближайшем будущем предстоит вторжение в Норвегию. Канарис предвидел возможность его ареста норвежцами и поэтому счел нужным ни о чем не информировать его. Тот факт, что оба самых нужных ему офицера покинули Норвегию, никак не устраивал шефа абвера, тем более что в Германии им сейчас абсолютно не следовало быть.
Утром 6 апреля Прук также вылетел в Осло. Его с нетерпением принял посланник, буквально закидавший его вопросами о том, что слышно в Берлине о вторжении, назначен ли день высадки и т. д. Но строгая директива, данная Пруку начальством, запрещала ему информировать доктора Брэйера. Это было поистине забавно. Офицер германской разведки ничего не мог рассказать официальному представителю немецкого государства в Норвегии о предстоящих событиях. В этой обстановке майор должен был мобилизовать всю силу своих сдерживающих центров, чтобы устоять перед атаками посланника, пытавшегося выудить из него важные сведения.
Из разговора Прук понял, что посланник уже что–то знает, и был этим немало удивлен. А удивляться было нечему: в тот же самый день, но чуть пораньше, майор Бенеке, попавший в трудное положение, «неофициально» намекнул Брэйеру о готовящихся событиях. Зная, что норвежцы готовы выдворить его из своей страны, Бенеке решил посоветоваться об этом с посланником.
Хотя Прук должен был держать посланника в неведении, он имел право сообщить точное время начала операции некоторым ответственным офицерам абвера и, в частности, представителю контрразведки старшему правительственному советнику Бергу, офицеру разведки ВМС «доктору Дитриху», а также своему коллеге майору Бенеке, который, кстати, в это же утро получил указания по радио непосредственно из Берлина.
Руководство абвера не дало никаких директив о действиях своего нового органа в Норвегии после начала операции, но майору Пруку было поручено возглавить его, обосновавшись в конторе торгового представительства на улице Клингенберггатен, 7. Ему также было сказано, что вместе с воинскими частями туда прибудут лица, предназначенные для развертывания Бергенского и Тронхеймского отделов организации абвера в Норвегии. Эти отделы должны были подчиняться центральному аппарату в Осло.