Норвежец, по-видимому, не поверил Остеру, ибо не удосужился даже передать информацию в Осло. Его датский коллега донес своему командованию в Копенгаген о поступивших от Остера сведениях, но ему не поверили.
9 апреля 1940 года Дания была захвачена немцами, и все произошло именно так, как планировал Лидиг.
Глава восьмая. ЗА КУЛИСАМИ БИТВЫ В ЕВРОПЕ
Между падением Польши и началом вторжения в Норвегию лежит один из самых необычных периодов истории – период «странной войны». Превратив в сентябре 1939 года Варшаву в руины, Гитлер, казалось, был удовлетворен. Однако в глубине души он был озадачен: что же делать дальше?
Гитлер, как игрушкой, играл и миром, и войной. 6 октября 1939 года он предложил Англии и Франции начать переговоры о мире. Однако это предложение было отвергнуто. В поисках других путей Гитлер вынашивал с полдюжины различных планов, все время держа своих генералов в напряжении: для каждого из его замыслов они должны были разрабатывать соответствующие планы. Так, возможная кампания в Северной Африке, нацеленная на Триполи, носила название «Санфлауэр». Операция «Альп виолет» предусматривала действия против Албании, операция «Феликс» – захват Гибралтара, а еще одна операция – вторжение в Нидерланды.
Как воронье, слетелись в это время в Берлин торгаши национальными интересами – агенты и конспираторы из Голландии, Бельгии и Норвегии. Они по дешевке предлагали Гитлеру свои страны. Из Голландии прибыл пухлый филистер с бегающими глазками по имени Антон Муссерт. Действия этой марионетки направлялись непосредственно из абвера. Из Бельгии прикатил честолюбивый, изнеженный денди Леон Дегрелле. Гитлер из всех своих планов отдал предпочтение операции «Йеллоу». В секретном приказе № 4402/39 он дал указание армейской группе «Б» генерала фон Бока «провести все необходимые приготовления для немедленного вторжения на голландскую и бельгийскую территории, как только этого потребует политическая обстановка». Вскоре был назначен и день вторжения – 12 ноября.
Осуществлению планируемой кампании все время препятствовали два постоянных недуга секретной службы – задержка и утечка информации. Вторжение вновь и вновь откладывалось, а в это время подробности замысла предавались гласности.
Первыми, кто узнал об этом плане, были итальянцы. Многие из них, несмотря на существование формального союза с Германией, ненавидели нацистов. Итальянский военный атташе в Берлине сообщил о существовании такого плана бельгийскому и голландскому коллегам. Министр иностранных дел Чиано также предупредил бельгийцев и голландцев. Идя на большой риск, один из видных лидеров оппозиции в Германии министр фон Бюлов отправился в Брюссель и во время тайной аудиенции с королем Леопольдом предупредил последнего о готовящемся вторжении. И бельгийцы, и голландцы отнеслись к этим предупреждениям скептически.
Именно в это время произошло весьма необычное событие, которое должно было бы придать вес всем этим отрывочным сигналам о надвигающейся буре. 10 января 1940 года самолет Люфтваффе, пилотируемый майором Хенеманнсом, совершал перелет в Кельн. У пилота была копия плана развертывания сил армейской группы «Б» для вторжения в Бельгию и Голландию. Однако Хенеманнс не знал об истинном характере перевозимых им документов и отнесся к своей миссии легкомысленно: во-первых, взял с собой попутчика, офицера генерального штаба; во-вторых, отклонялся от курса, в результате чего сбился с пути и приземлился неподалеку от Машелона на бельгийской территории.
Хенеманнс и его попутчик, узнав, где они находятся, испугались и решили сжечь все документы. Однако случилось так, что оба они были людьми некурящими и у них не оказалось спичек. Первым человеком, приблизившимся к месту посадки самолета, был бельгиец. Хенеманнс сразу же попросил у него спички, и тот удовлетворил его просьбу. Едва Хенеманнс и его попутчик приступили к сожжению документов, как их обнаружил бельгийский патруль. Оба были арестованы. На допросе выяснилось, что майор Хенеманнс – офицер 7-й парашютной дивизии германских Люфтваффе, прикомандированный к 220-й авиационной группе, на самолетах которой предполагалось перебросить 22-ю пехотную дивизию к объектам высадки.
Документы сильно обгорели, но все-таки их удалось спасти. Это были инструкции 8-му авиационному корпусу. Документы представляли собой точную копию плана кампании.