– Только сейчас? – Он вопросительно изогнул бровь.
– Я не смогла бы проглотить ни кусочка, когда ты на меня сердился.
Он взял ее за плечи и легонько встряхнул.
– Ты тоже на меня сердилась, Джессами.
– Я же извинилась. – Она закусила губу.
– Мне недостаточно слов, чтобы залечить мои раны.
Она обвила его шею руками и с таким страстным раскаянием поцеловала его, что Лоренцо отодвинулся, задыхаясь.
– Мы должны поесть, – нетвердо проговорил он, – пока ты не вынудила меня повторить подвиг твоего сумасшедшего Байрона. Но сначала, – он сделал ударение на последнем слове, – я скажу тебе, что единственная причина, по которой я привел тебя сюда, связана с тем, что ты сказала мне в самолете.
– Что я сказала? – Она вопросительно взглянула на него.
– Ты сказала, что предпочитаешь мои поцелуи в уединенном месте, Джессами. Поэтому вместо ресторана я решил привести тебя сюда. – Он, не отрываясь, смотрел ей в глаза. – Но только чтобы целовать и ласкать тебя, не больше. Ты мне веришь?
– Да, – в голосе Джесс звучало глубокое раскаяние, – конечно.
Лоренцо торжественно усадил ее за стол.
– Наш ужин в холодильнике на кухне. Сегодня я за официанта. – Он вышел из комнаты и вернулся с подносом. Потом достал две тарелки, потом открыл бутылку вина. В его глазах плясали веселые искорки. – Как насчет того, чтобы выпить сегодня prosecco?
– С удовольствием. – Джесс лучезарно улыбнулась, когда он наполнил ее бокал.
– За что мы выпьем? – Он сел за стол, не сводя с нее глаз.
Она на секунду задумалась, потом подняла свой бокал.
– За правду – при любых обстоятельствах!
– Sempre la verita, – эхом отозвался он.
Даже если бы у Джесс совсем не было аппетита, еда все равно показалась бы ей соблазнительной. Она с усердием принялась за салат из ветчины с инжиром, приправленный мятой и базиликом. Лоренцо с одобрением наблюдал за ней.
– Наконец-то я вижу, как ты ешь.
– Я делаю это часто, иногда даже слишком, – туманно пояснила она, – поэтому мне никогда не стать такой, как Лео или Кейт.
– Почему ты хочешь походить на них? – нахмурившись, спросил он.
– Они могут есть все, что угодно, и не толстеть. – Она улыбнулась с философским видом. – А я тут же округляюсь, стоит переусердствовать с едой.
– Округляешься? – повторил он, словно бы смакуя это слово. – Мне нравится такая перспектива. Я люблю, когда у женщины в нужных местах округлости, как у тебя, amore.
Итак, она снова была для него amore. Джесс с энтузиазмом принялась за основное блюдо – филе семги, приправленное майонезом, с анчоусами и каперсами. Наконец она откинулась на спинку стула с довольным вздохом.
– Это было чудесно, – подытожила она и встала, чтобы собрать тарелки, жестом остановив Лоренцо. – Нет, позволь мне. Я должна загладить свою вину. – Она покачала головой. – Когда я думаю, что ты для меня сделал...
– Пожалуйста, не начинай опять. – Он помолчал, внимательно всматриваясь в нее. – Джессами, когда я в самолете говорил о своей награде, неужели ты правда подумала, что я хотел получить ее сегодня? Как расплату за билет на самолет и медицинские счета твоей подруги?
– Нет! Такая мысль не приходила мне в голову... Я расстроилась сегодня совсем по другой причине.
– Расскажи мне, – потребовал он.
– Это трудно выразить словами.
– Попробуй!
– Я действительно очень хотела поужинать с тобой в гостиничном ресторане, – призналась она, краснея. – Мне приятно было сознавать, что все будут на нас смотреть и понимать, что ты... что я... – Она осеклась и подняла на него глаза.
– Что ты моя? – мягко спросил он.
Джесс побледнела, ее темные испуганные глаза стали огромными, встретив его взгляд.
– Ты так обо мне думаешь?
– Да, – просто сказал он. – Я почувствовал это в тот момент, когда тебя увидел. Я не знаю, как это объяснить.
– Мудрые мужчины и не пытаются это сделать, – хрипло пробормотала она.
Внезапно между ними повисло молчание.
– Это опасно, – оборвал ее Лоренцо, – ты была права. Нам надо было поужинать в ресторане.
– Теперь я рада, что мы этого не сделали.
– Почему?
– Потому что иначе мы не смогли бы так поговорить, и, – добавила она, глядя ему в глаза, – ты не смог бы целовать и ласкать меня так, как ты хочешь.
Лоренцо напрягся, словно готовая к прыжку пантера, и в какое-то мгновение Джесс показалось, что он повалит ее на пол и начнет безудержно целовать. Но, к ее великому разочарованию, он взял со столика тарелку и поставил перед ней.
– Это торт из миндаля, лимона и рикотты, – сказал он хрипловатым голосом, который никак не вязался с прозаичным смыслом слов. – Ты это любишь?