-Где он?- с порога крикнула Даша, пожилой женщине. Он вообще не видел, чтобы Даша кричала.
-Я понимаю, должна была сразу позвонить…
-Где?
-Вторая комната на право.- Максу даже стало интересно что происходит. Дашка буквально рванулась к нужной двери. Не успела она войти, как ей на руки кинулся Миша. Ребенок плакал и прижимал Дашу к себе. На глазах у девушки тоже навернулись слезы.
-Не плачь, маленький, все хорошо.- Даша хаотично гладила его по голове. Максим даже не понял что здесь происходит, но вид слезы ребенка, не оставил равнодушным даже его.
-Что случилось?
-Я хочу к маме.- прошептал Миша ей в волосы.
-Я тоже хочу, но мы не можем.-они так и стояли обнимаясь. Макс видел двух одиноких людей. Одни в большом мире нашли друг друга. Макс тоже чувствовал себя одиноко. При живых родителях, он был им не нужен. Отцу нужна была бутылка, матери маленький мальчик, который будет боготворить ее. Но никому не нужен Макс такой, какой он есть. Он с детства чувствовал себя чужим. Дом - который никогда не был его настоящим, отец - который не был его родным, мать – которая вспомнила о нем спустя столько лет. Он всегда плыл против течения. И всегда один. Да, у него были деньги, деньги его отчима, которые помогали добиться многого – власти, уважения. Но эти деньги не делали людей вокруг него искренними и добрыми. В мире Даши были такие. Она сама была такой. Светлой, доброй. Он же был темный и озлобленный. Больше всего Макс не хотел тащить в эту тьму своего Зайца. Он предпочел бы чтобы она вывела его к свету. Он понимал что только она сможет это, так же как только он сможет помочь ей идти дальше.
Они еще час пробыли в детском доме. Макса забавляли дети. Они были такими чистыми, невинными. И так же как Дашка, не ушли в тьму. Даже, когда от них отказались самые близкие. Макс завидовал им. Ему этого не хватало. Он погряз в том болоте, куда затащила его мать. Болоте лягушек где все мериться размером кошелька. Он призирал этот мир, и все же был его частью. Он ненавидел себя за такие размышления. Это Заяц заставила его так думать. До встречи с ней он считал себя сволочью, и мирился с этим, а теперь? Теперь он хотел меняться. Меняться ради нее, потому что впервые увидел стимул стать лучше. Больше не быть тем разбавителем сердец и душ. Но говорить легко. Есть риск что он утянет в свой мир Дашу, и возможно испортит ее. Ему оставалось надеяться что Заяц сильный. Сильный за них двоих. Она спасет его, от него самого. Не даст упасть, так же как он не даст ей вернуться к прошлому. Заставит жить в настоящим, рядом с ним. Макса уже мало волновал спор. Победит он или нет, сейчас главное крепко держаться за Зайца, ведь только у нее получилось задеть те струны в его душе, о которых Макс даже не догадывался.
-Максим, нам пора. Он заснул.- все лицо Даши было в слезах. Она старалась редко плакать, но ситуация Миши была настолько знакома, что она не смогла не прослезиться. Она обещала навещать его. Сейчас ей было очень тоскливо. Она не понимала какого это проходить через все это в одиночестве. У нее была Света, а он совсем одни.
-Заяц.- Макс не стал больше говорить, он видел как ей плохо. Он просто обнял ее, желая огородить от всей боли. И Даша в его объятиях успокаивалась. Она уже не плакала, лишь изредка всхлипывала. Ей нужна была поддержка. Она, конечно, не ожидала получить ее от Макса, но была благодарна ему за это. Он нес в себе столько уверенности и мощи, что Даша чувствовала себя в безопасности.
-Пойдем, Заяц, нам правда пора.- он обнял ее за талию, и повел к машине.
-Я должна найти ему родителей.- проговорила Дарья, обхватив себя руками.
-Заяц, это слишком.- Макс завел машину. Он видел, что Дашка переживает, но то, что она затеяла, не вписывалось ни в какие рамки.
-Макс а что остается? Ты не представляешь как проходить через это в одиночку. Я помню себя. Я стекла била, я сутками рыдала и кричала. И при этом со мной была Светлана, а он один. Я была подростком, а тут совсем ребенок. На его руках мать умерла, он не заслужил этого.
-Заяц, мы никто не заслуживаем страданий, но такова судьбы.- Даша не верила что могут быть такие черствые люди. Она понимала что Макс не слишком мягкосердечный, но чтобы настолько.