«И кто же, интересно знать, спрашивал у тебя, не собирается ли мисс Бронте замуж за викария своего отца? — с нескрываемым возмущением допрашивает она Эллен Насси в июле 1846 года. — И кто только мог эти слухи распустить? Отношения у нас вежливые, корректные и весьма прохладные — не более того. Если бы я даже в шутку рассказала ему об этих слухах, надо мной бы полгода потешались и он, и другие викарии. Они считают меня старой девой, а я их, всех до одного, — крайне неинтересными, ограниченными и непривлекательными представителями „сильного пола”».
Быть может, Николз и правда был человеком малоинтересным, однако о своем патроне Патрике Бронте, когда тот ослеп окончательно, он заботился, читал ему вслух, провожал до церкви и помогал подняться на кафедру. Патрику предстояла операция, и в августе 1846 года Шарлотта везет отца в Манчестер к местному светиле, глазному хирургу Уильяму Джеймсу Уилсону. Операция прошла удачно, но поездка в Манчестер увенчалась успехом не только по этой причине. Пока Патрик лежал в затемненной комнате и молился в ожидании, когда ему снимут повязку и вернется зрение, его старшая дочь от нечего делать и борясь с зубной болью, вооружилась карандашом и, близоруко склонившись над тетрадью, начала писать «Джейн Эйр».
15
Не прошло и трех недель, Патрик еще оставался в Манчестере, а роман был уже наполовину написан, самые яркие, драматичные страницы позади: свадьба Рочестера и Джейн расстроилась, Джейн — как ей казалось, навсегда — покидает Торнфилд-Холл.
Меж тем три романа братьев Белл издатели выпускать не торопятся. «Учителя» Томас Котли Ньюби издать готов — но на кабальных условиях: Шарлотта платит 50 фунтов аванса, и, если роман продастся, Ньюби ей этот аванс возместит. Небольшое лондонское издательство «Смит, Элдер и компания» повело себя с Каррером Беллом более гуманно. Шарлотта хоть и получила отказ, но отказ с комплиментами. Рецензент издательства Уильям Смит Уильямс, с которым Шарлотта скоро подружится и вступит в переписку, пишет ей, что признает «несомненные литературные достоинства» романа, но считает, что продаваться он будет плохо; и в самом деле, прежде чем «Учитель» был все же издан, его отвергали в общей сложности семь раз, и не только «Смит и Элдер». Пусть мистер Каррер Белл не отчаивается, говорилось в письме, он вполне способен написать книгу, которая будет пользоваться успехом.
Книга эта меж тем уже вчерне написана, и 24 августа 1847 года Шарлотта отправляет в Лондон рукопись только что законченной «Джейн Эйр». Роман за одну ночь проглатывает Уильям Смит Уильямс и передает его Джорджу Смиту, тот тоже от рукописи не может оторваться.
«В воскресенье утром после завтрака я взял рукопись „Джейн Эйр” и отправился с ней к себе в кабинет, — расскажет он впоследствии Элизабет Гаскелл. — Начал читать и очень быстро увлекся. Накануне я договорился встретиться с приятелем, и в назначенный час мне подали лошадь, однако оторваться от романа я был не в силах. Я написал приятелю записку, отправил к нему своего грума и продолжал читать. Вскоре явился слуга сказать, что обед подан, я попросил его принести мне в кабинет сэндвич и бокал вина и вновь взялся за чтение. Поужинал я наскоро и перед тем, как лечь спать, рукопись дочитал».
Наутро Смит пишет Шарлотте, что рукопись «Джейн Эйр» принята к публикации и что ей после выхода романа в свет причитается 100 фунтов, но с условием, что на следующие два романа Каррера Белла «Элдер, Смит и компания» имеют первоочередное право. Смит не расщедрился: биографию Шарлотты Бронте он в свое время оценит почти в десять раз больше, чем ее второй и самый лучший роман.
Шарлотта проявляет характер: условия Элдера и Смита принимает, но переписать первые главы, пребывание Джейн в Ловуде, вызвавшие у издателей наибольшие нарекания, наотрез отказывается:
«Как бы там ни было, но я намерена писать только так, как писала, и никак иначе… В вопросах творчества я не могу позволить, чтобы мне кто-либо диктовал… Как знать, очень может быть, первая часть „Джейн Эйр” понравится читателю больше, чем Вы предполагаете, ибо все там написанное — чистая правда, а Правда обладает особым обаянием. Расскажи я всю правду, читать эти главы было бы еще тяжелей, и я счел возможным смягчить многие подробности…»
Что же творилось в Школе для дочерей священнослужителей на самом деле, если автор в главах, посвященных Ловуду, «счел возможным смягчить подробности»?
Элдер и Смит торопятся: не проходит и недели, а Шарлотта уже получает гранки первых глав и их усердно правит. Трудится в присутствии Эллен Насси, забыв в спешке про договоренность с сестрами держать литературную деятельность братьев Белл в тайне.