Внутри было немного душно, желто-оранжевый свет свечей наполнял храм покоем. Чтец бубнил молитвы. Густо пахло ладаном. Настасья с интересом и благоговением оглядывалась вокруг. Рядом с ней на стене висела икона с изображением какого-то святого. Вдруг словно кто-то открыл дверь в память, стало очень светло и понятно. Травница вспомнила все. Вот дети играют в прятки и Настена, думая скрыться понадежнее, входит в калитку "странного" дома. Мелодичный едва уловимый перезвон доносится изнутри. Девочка открывает дверь в сени. Темно и тепло, из-за двери в светелку струится ласковый свет. Она проходит дальше и видит старика, того самого, который изображен на иконе в храме. Серо-голубые глаза излучают силу и бесконечную любовь. Так вот что это за туманный образ из памяти! Святой ласково берет девочку за руку, сажает себе на колени. "Господь посылает тебе дар исцелять, дар знания лечебных трав. Он знает твое сокровенное желание. Это великая милость. У тебя чистая душа и доброе сердце. Хотя ты довольно хвастлива" – в глазах старика бегают озорные искорки. Девочка смущается, начинает болтать ногой от растерянности. "Это довольно серьезный грех" – взгляд святого становится серьезным, но все таким же любящим и добрым – "И чтобы он не испортил все, тебе придется молчать всю жизнь. Ты справишься?" Настена затихла. Даже нога остановилась и не качалась туда-сюда. Маму она не помнила, но очень хотела помогать людям, чтобы дети не теряли так рано своих родителей. Девочка уверенно кивнула. Только спросила – "Вы мне поможете?"– "Господь поможет. Он даст силы, поддержит и научит. Отныне ты нарекаешься Таисией. А теперь иди. Ты забудешь нашу встречу, наш разговор. Но дар останется с тобой, как и данный тобой обет. Придет время, ты все вспомнишь. Но пока рано. Прими дар, изучай его, используй во благо. И держи обет".... Служба давно закончилась, батюшка закрыл Царские Врата, задернул завесу. Храм опустел, догорали свечи. Служка нетерпеливо топтался рядом, ожидая, когда же наконец незнакомка уйдет, и он сможет задуть оставшиеся свечи и закрыть храм. Настасья очнулась, медленно отошла от иконы. Выйдя наружу, сняла туфли и платок, положила их на ступеньки. Правая рука словно сама по себе поднялась ко лбу, опустилась на живот, прикоснулась к плечам. Долгий, глубокий земной поклон. Слезы благодарности катились по щекам… Дома, на комоде, уже ждала небольшая дощечка с изображением Святого…
Бабу Таю хоронили всем селом. Погода была хмурая, накрапывал мелкий дождик. Казалось, само небо изо всех сил старается, но не может сдержать слез. Среди пришедших проводить в последний земной путь не было, наверно, ни одного человека, которому так или иначе не помогла бы эта молчаливая кроткая старушка. Она обладала удивительным даром из, казалось бы, обыкновенных трав, попадавшихся едва ли не на каждом шагу, делать по истине волшебные отвары, буквально возвращавшие людей к жизни. Когда-то давно кто-то назвал бабу Таю ведьмой. Но слово не прижилось. Оно к ней никак не подходило. Ведунья – да. А скорее – травница… Много красивых слов произнесено. Положены цветы. Прочитаны молитвы. Но расходиться не торопятся. Кто-то делится историями чудесного исцеления. Кто-то горюет, что не к кому теперь бежать за помощью. Кто-то жалеет целительницу, что ушла туда, откуда не возвращаются. Кто-то говорит, что наконец она отдохнет от трудов праведных. Кто-то пересказывает старый слух о том, что когда-то в детстве баба Тая пережила сильное потрясение, после которого и обрела этот удивительный дар ведения трав, променяв на него дар речи. Кто-то пытается найти связь между именем бабы Таи и тем, которое написано на надгробье. Тая – Тася – Настасья – Анастасия.... Настя…