«Там есть еще», — сказал боцман, указывая свободной рукой на открытый рундук в углу. Как и следовало ожидать, мы бросились туда и увидели, что в сундуке помимо прочего имущества действительно лежат еще три абордажные сабли и прямой тесак, которым мне посчастливилось завладеть.
Теперь, когда мы были вооружены, мы поспешили присоединиться к боцману, ибо он уже распахнул дверь и выглянул в салон. Здесь, пожалуй, уместно будет заметить, что доброе оружие способно вселить воинственный пыл в душу самого робкого человека; даже я, который всего несколько часов назад дрожал от страха, теперь исполнился отваги и был готов сразиться с любым врагом, что, учитывая наши обстоятельства, было весьма кстати.
Боцман между тем пересек кают-компанию, чтобы подняться на палубу, и остановился перед входным люком, который был все так же надежно заперт. Помнится, сначала меня это удивило, но потом я вспомнил о разбитом иллюминаторе, через который, вероятно, и проник в салон враг. Это соображение, однако, заставило меня задуматься о природе твари, которая проигнорировала люк, который ей бы не составило труда взломать, предпочтя ему палубный иллюминатор.
Отдраив люк, мы всей гурьбой поднялись наверх; первым делом мы обыскали палубу и носовой кубрик, но не обнаружили никаких притаившихся там тварей. Убедившись, что наш ночной гость убрался восвояси, боцман назначил двух часовых наблюдать за окрестностями, а остальным приказал садиться завтракать, хотя по времени впору было обедать. Подкрепившись галетами и солониной, мы решили как можно скорее удостовериться в истинности начертанной на бумажных пакетах истории и выяснить, действительно ли на берегу имеется источник пресной воды, которая была нам столь необходима.
Тут надо сказать, что корабль стоял, навалившись корпусом на отлогий, состоящий из омерзительной грязи и топкого ила берег, подняться по которому к упомянутой в записях роще было невозможно, ибо в этой полужидкой субстанции человек мог захлебнуться, как в болоте. Передвигаться по этой трясине можно было только ползком, однако никому из нас не хотелось погружаться в жирную, чавкающую грязь. К счастью, Джош отыскал на полубаке длинную лестницу, принайтовленную к ограждению; мы отвязали ее, добавили несколько шторм-крышек и перенесли все это на борт. Первыми мы уложили в грязь крышки, а сверху на них бросили лестницу, по которой могли дойти почти до самой рощи, не подвергая себя опасности утонуть в зловонном иле. К счастью, в этом месте деревья подступали довольно близко к берегу, и очень скоро мы оказались в роще. Почва здесь оказалась плотнее и тверже, да и пройти между деревьями не составляло труда; это только с судна нам казалось, будто между ними нет никакого просвета, но на самом деле они росли на некотором расстоянии друг от друга, и чем дальше от берега, тем это расстояние становилось больше.
Не успели мы углубиться в рощу, как один из наших товарищей вдруг крикнул, что видит что-то справа, и мы, решительно сжав в руках наше оружие, повернулись в ту сторону. Это, однако, оказался всего лишь матросский сундучок, в нескольких шагах от которого мы увидели еще один. Пройдя еще немного вперед, мы наткнулись и на самый лагерь, хотя, по совести сказать, на лагерь он был мало похож, ибо палатка, сделанная из паруса, валялась на земле вся изорванная и покрытая какими-то странными пятнами. Зато рядом мы обнаружили родник, и это было все, чего мы желали; вода в нем была чистая и холодная, и мы сразу воспрянули духом, ибо теперь могли надеяться на избавление.
Быть может, кто-то подумает, что, отыскав родник, мы криками передали радостную весть нашим товарищам, оставшимся на судне, но это было не так, ибо в самой атмосфере этого места было что-то гнетущее и тлетворное, и всем нам хотелось поскорее вернуться назад.
Когда мы возвратились на берег, боцман велел четырем матросам спуститься в пришвартованные к бригу шлюпки и достать пустые анкерки; он также собрал все бочонки, ведра и фляги, какие только нашлись на борту, и вскоре работа закипела. Те из нас, кто был вооружен, отправились в рощу и носили наполненные водой емкости тем, кто стоял на берегу на лестнице, а те в свою очередь передавали воду на бриг. Матросам, работавшим на камбузе, боцман велел наполнить большой котел лучшими кусками солонины из бочек и сварить их как можно скорее; так для каждого нашлось дело, и каждый исполнял его со рвением, ибо мы решили, что теперь, когда у нас есть вода, мы не останемся на борту судна, посещаемого призраками и чудовищами, ни одного лишнего часа. Не удивительно, что матросы изо всех сил спешили поскорее снабдить шлюпки достаточным количеством провианта и вернуться в море, которое мы еще недавно с такой радостью покинули.