Под Гагариным розовый «свифт» въехал в зону плотного густого тумана. Пришлось сбросить скорость. Видимость упала до минимальной, и Кирилл осознал, что это предел, и он больше не может. Он сутки не спал. И устал. Устал переживать из-за Насти. Устал принимать решения. Да он просто хотел сделать хотя бы один глоток кофе!
Кир притормозил у обочины и включил аварийку.
Митя тут же проснулся и встревоженно спросил:
– Что случилось?
– Вырубает. И туманище… Перекур, в общем.
Митька потянулся и вылез из машины. Кирилл последовал его примеру. Они стояли, съежившись от утренней прохлады, и курили, думая каждый о своем.
Фура показалась внезапно. Вылетела словно из неоткуда, гулко просигналила, напугав, и понеслась дальше. Почти сразу раздался визг тормозов, и скоро из тумана послышался задорный оклик:
– Девчушки! Помощь не нужна?
Братья переглянулись. По обочине к ним торопились два здоровых мужика – дальнобойщика.
Кирилл с сомнением посмотрел на розовую машинку, потом на худого Митяя в узких драных джинсах и розовой же худи и прошипел:
– В машину.
К счастью, Митьку уговаривать не пришлось. «Свифт» рванул с места. Задние колеса занесло на песке, и Кир с трудом выровнял автомобиль, чудом не сбив мужиков. Запахло паленой резиной.
– Что случилось? – спросила Соня, когда ярко-красная фура с синей кабиной осталась позади.
– Кир испугался добрых дяденек, – хохотнул Митя.
– Ага, тех самых, что предлагают детям конфетки и приглашают погулять в лесу. – Напряжение спало, руки прекратили трястись, и Кирилл даже смог улыбнуться.
Митька неопределенно хмыкнул в ответ. Но Кир понял – брат не хотел пугать Соню.
Минут через пятнадцать впереди показалась автозаправка, и розовый «свифт» снова свернул с трассы.
Не успел Кирилл заглушить мотор, как Ника проснулась. Потерла ладошками глазки и сладко зевнула.
– Ты кто? – спросила она, с удивлением разглядывая свою соседку.
– Я – Соня, а ты?
– Ника, – ответила девочка и, подумав, добавила: – А почему у тебя волосы фифалетовые?
– Сиреневые, – поправила Соня.
– Почему? – повторила Ника.
– Потому что я хочу найти единорога, – прошептала Соня, – и отдать ему кое-что.
– Что? – спросила девочка.
– То, что он потерял!
Ника приоткрыла рот от удивления, а потом так же шепотом спросила:
– А мне покажешь?
– Обязательно! – пообещала Соня.
– Клоп, привет! – Кир обернулся к дочери. – Я сейчас заправлю машину, и мы устроим привал.
Ника кивнула с серьезным видом. Она вообще вела себя изумительно.
В кафе на заправке было пусто. Кирилл взял три кофе, бутылку воды для Ники, пару шоколадок и леденцы на палочке. Мармелада в виде червяков в магазине не нашлось. Когда Кир вернулся к машине с добычей, Митяй гулял с Никой за руку.
– У нас проблема, – хмуро сообщил мелкий.
– Какая? – испугался Кирилл.
– Ты взял горшок?
– Что???
– Горшок. Розовый! С единорогом! Горе – папаша! Даже я знаю, как выглядит горшок твоей дочери!
Кир переводил непонимающий взгляд с брата на дочь и назад.
– Горшок? С единорогом? – переспросил он наконец.
– Писать, – ответила дочь и нетерпеливо затопала ножками.
– Иди! – повысил голос на старшего брата Митяй.
– В туалет? Я не могу… он же мужской.
– Папа, писать!
Митя только развел руками.
И тут они увидели Соню. Она подошла к машине и молча забрала из рук Кирилла стаканчик с кофе. Заметив их пристальный взгляд, девушка удивленно приподняла брови и спросила:
– Что?
– Ты можешь отвести Нику в туалет? – взял быка за рога Кир.
– Могу, – ответила Соня удивленно, – а чем вас кустики не устраивают?
Братья снова переглянулись.
Спустя несколько минут важная проблема была решена, а еще через полчаса ребенок был умыт из дорожной канистры, накормлен кашей из термоса и выгулен на лужайке. Кир доел уже успевший остыть французский хот-дог и сладко зевнул. Потом протянул Мите ключи и произнес:
– До границы. Осилишь?
– Легко!
– Только не гони! Я пойду назад.
– Кирилл, тебе нужно поспать, – заметила Соня и добавила: – Ника, мы дадим папе отдохнуть?
– Дадим! – закричала его дочь и захлопала в ладошки.
А Кир вдруг подумал: чем же Соня так не устроила их отца? Находка, а не девица, честное слово!
Перед тем, как провалиться в тревожный сон, он достал телефон и написал Насте:
«Я под Смоленском. К вечеру буду в Варшаве».
Ответа не было.