Пыльная комната с портретами в позолоченных рамах, как и весь столь же пыльный старый дом в южной части Ковент-Гардена, слегка задрожала, когда реактивный самолет взмыл в небо. Ник Баркли вскочил на ноги. Справившись с испугом, он указал на два пустых стакана:
- Послушай, Гэррет, я не могу платить за выпивку и даже заказывать ее в чужом клубе, но, учитывая твое недавнее предложение...
- Да, прости. Фред, еще два мартини!
Бармен смешал коктейли, наполнил стаканы и скромно удалился. Опираясь одной рукой на стойку, Ник чокнулся с Гэрретом:
- Ну, за удачу.
- За удачу!
- Неужели ты не понимаешь, Гэррет? Старик оставил все мне, но я в этом не нуждаюсь. Так не пойдет! Я приехал, чтобы все уладить.
- Понимаю, но каким образом?
- Черт возьми, неужели они принимают меня за алчного ублюдка? Дядя Пен получит свое наследство, а тетя Эсси будет хорошо обеспечена. Что бы ни говорили о Пене, скрягой его не назовешь. Целый месяц, в течение которого он считал себя наследником, дядя Пен договаривался о пожизненном отчислении для Эсси трех тысяч в год. Так и должно быть. А остальное получит сам Пен - и в первую очередь Грингроув. Он живет в прошлом - потому так и любит это место. Конечно, по словам Долиша, для этого понадобится какой-то юридический фокус-покус. Но его можно осуществить.
- Значит, ты говорил с Долишем?
- Звонил ему по междугородному сегодня утром. Мы активно переписывались. Завтра он приезжает в Лондон и расскажет мне обо всем. Слушай, Гэррет, не мог бы ты съездить со мной на этот уик-энд в Грингроув поезд отправляется с вокзала Ватерлоо в пятницу вечером - и оказать мне моральную поддержку?
- С удовольствием. А что, есть какая-то особая причина, по которой тебе может понадобиться моральная поддержка?
- Боюсь, что да. Там царит сущий ад с тех пор, как нашли новое завещание. Кстати, его нашла Эсси. Дядя Пен бродит по дому в старомодном жакете, какие носили лет шестьдесят тому назад. В доме даже поселился доктор, чтобы за ним присматривать. Должно быть, его здорово выбило из колеи известие, что он не является хозяином поместья. Конечно, дядя Пен нервничает - это неудивительно с его темпераментом. По-моему, он куда более впечатлительный, чем кажется на первый взгляд. При мысли, что его, возможно, вышвырнут из дома со всеми пожитками, он запросто мог пустить себе пулю в лоб. Но я первым делом написал поверенным, чтобы они его успокоили объяснили, что Грингроув в любом случае достанется ему. Так что, надеюсь, с этим все улажено. Но если миссис Пен о нем беспокоится, то разве можно ее порицать?
- Нет.
- К тому же это еще не все.
- Произошло что-то еще?
- Разве я тебе не говорил? Так называемое привидение! После находки второго завещания Кловиса кто-то рыщет по дому, откалывая скверные и необъяснимые трюки.
- Погоди, Ник! Ты ведь не предполагаешь, что старый Кловис выходит тайком из могилы и бродит по дому?
- Господи, конечно нет!
- Ну, тогда кто?
Ник указал стаканом на портрет в полный рост Дэвида Гаррика {Гаррик Дэвид (1716-1779) - английский актер} в роли Макбета.
- Восемнадцатый век!- сказал он.- Сэр Хорас Уайлдфер - жестокий старый судья, который построил дом двести лет назад. Хотя почему его призрак именно сейчас должен там бедокурить, выше моего понимания.
- Полагаю, ты не веришь в привидения?
- Конечно нет! Не больше, чем дядя Пен или Эндрю Долиш. Кто-то прикидывается - вот и все. Но кто? С какой целью? И каким образом он проникает через крепкие стены и запертые двери? Надеюсь, это не обернется историей для твоего старого приятеля, доктора Гидеона Фелла, о котором ты часто писал. Между прочим, как он поживает?
- Постарел, как и все мы, но по-прежнему бодр. Он и его друг Эллиот, который теперь депьюти-коммандер {Депьюти-коммандер - полицейский чин, следующий по старшинству после старшего суперинтендента} отдела уголовного розыска, иногда заглядывают ко мне поболтать.
- Короче говоря, ситуация неприятная. Кухарка и служанки грозят уходом, Дейдри вне себя от волнения, тетя Эсси тоже не в своей тарелке. Так или иначе...
- Да, понимаю. Как насчет последней порции перед обедом?
- Почему бы и нет? В моем теперешнем состоянии остается только напиться. Фред!
Бармен тотчас появился, быстро смешал и разлил коктейли и сразу же исчез. Сигаретный дым вновь поплыл к потолку.
- Ты спрашиваешь,- продолжал Ник, потягивая мартини,- почему я нуждаюсь в моральной поддержке? Уверяю тебя, дело не в призраке. Что-то во всей этой истории мне чертовски не нравится. Я собираюсь в этот дом, который мне не принадлежит, благодаря моему же необычайному великодушию...
- Ты поступил очень достойно, Ник.
- Черта с два! Это всего лишь справедливость, как ты отлично понимаешь. Боже мой, Гэррет, как еще я мог поступить? Деньги ничего не значат для дяди Пена - к тому же он достаточно обеспечен. Но я не могу отобрать его любимый Грингроув, даже если...- Ник умолк.
- Даже если что?
- Не важно. Забудь - это все выпивка.
- Я так не думаю. Что не так, Ник?
- Не так?
- Тебя что-то беспокоит куда сильнее, чем все, о чем ты рассказал, но по какой-то причине ты не хочешь признаться в этом.
- Нет, Гэррет, не меня беспокоит, а тебя!
- Меня?
- Да. Я понял это по твоей реакции на мое упоминание о таинственных женщинах и о том, что жена Пена гораздо моложе его. Что-то тебя гложет. Выкладывай, о муза истории и биографии! Неужели тебе нечего мне сказать?
Гэррет задумался.
- Возможно, есть. Надеюсь, дальше это не пойдет?
- Ты знаешь, что я буду нем как рыба. Ну, какие жалобы?
- Это не совсем жалобы...
- Тогда что?
Невидимые демоны плясали и били в барабаны. Дэвид Гаррик, мисс Сиддонс {Сиддонс Сара (1755-1831) - английская актриса}, весь сонм театральных знаменитостей от восемнадцатого столетия до конца викторианской эпохи вопросительно взирал со стен. Гэррет чиркнул спичкой, и в тусклом баре вспыхнуло яркое пятнышко света.
- Не знаю, как сейчас, но тогда это значило для меня очень много. В прошлом году в мае, после завершения "Дизраэли" {Дизраэли Бенджамин, граф Биконсфилд (1804-1881) - британский государственный деятель и писатель, лидер консервативной партии, дважды занимавший пост премьер-министра}, я позволил себе короткий отпуск в Париже.
- И правильно сделал. Что дальше?
Гэррет снова помолчал, думая о прошлом.
- Ну, как ты и предполагал, я встретил даму.
Глава 3
Итак, вечером в пятницу 12 июня Гэррет Эндерсон упаковал чемодан в своей квартире в Хэмпстеде и вызвал по телефону такси, чтобы ехать на вокзал Ватерлоо.
Летнее солнце клонилось к закату. Такси Гэррета промчалось по Росслин-Хилл и Хейверсток-Хилл, в Кэмден-Таун свернуло налево через Блумсбери, проехало мимо нового Юстона, через Рассел-сквер, вокруг Олдвича, по Стрэнду и мосту Ватерлоо к находящемуся за ним вокзалу.
На улицах, переполненных транспортом в результате новых правил, запрещающих правые и левые повороты в самых удобных местах, приходилось часто останавливаться на красный свет.
Но Гэррет ничего этого не замечал. Его мысли были заняты тем, что он рассказал Нику Баркли в среду вечером - точнее, тем, что он ему не рассказал. Решив поведать старому другу о Фей, Гэррет почувствовал себя таким, как сказал бы Ник, "заторможенным", что его повествование получилось сдержанным и тщательно отредактированным, словно отчет семейного адвоката.
Но смог бы он все объяснить, даже если бы захотел? Гэррет этого не знал.
В такси на него нахлынули воспоминания.
Чуть более года назад, в цветущем мае, Гэррет летел дневным рейсом в Париж. Рядом с ним, у окна, сидела девушка, казавшаяся до смешного молодой и невинной,- вряд ли ей было больше двадцати одного года,- которая задала ему несколько вопросов о полете.