Первые полчаса над головой у него в фиолетовой дымке разливалось нежное золотое свечение, как перед восходом солнца на взморье в Пумпури. И на этом фоне медленно проступил зыбкий абрис умопомрачительной виллы, тонущей в кипарисах, расположенной явно где-то на Лазурном берегу Карибского бассейна…
Я кричу:
— Ты с ума сошел! Это ж нам придется отрабатывать. Давай-ка честно, по минимуму, как договорились.
Ни один мускул не дрогнул у него на лице. И хотя он забыл о внешнем мире, вижу, стал визуализировать скромнее. Обычная пятикомнатная квартира на Остоженке с видом на храм Христа Спасителя… Причем так выпукло, красочно, колоритно. Все наши там уже, очень довольные — мальчик с Тасей, ополоумевшие от радости — я, Фима и Маргарита, стол, правда, старый, «Анаконда», ломится от яств, громадные окна во всю стену, в окна льются потоки солнечного света… И повсюду наставлены Кешины мольберты — невозможно пройти.
Я снова — укоризненно:
— Кеша!
К чести мальчика надо заметить, что он не повелся на Кешины прожекты, слишком они были оторваны от реальности:
— Марусь, ну, что он в самом деле? Вот дом, вот срок, это, блин, и визуализируйте!..
Энергетические токи гудели, словно по проводам, по телу Кеши, он весь ушел в запредельное, его сиянием нельзя было не любоваться.
— Марусенька, — зачарованно спросил мальчик. — А деньги вам упадут прямо с неба?
И я обрадовалась, что он по-прежнему верит в чудо.
— Нет, сынок, — пришлось его опустить с небес на землю, — скорее всего, у нас с папой появятся хоть какие-нибудь заказы.
И точно. В бледных лучах утренней зари зазвонил телефон.
— К вам обращается правительство Москвы, — высокопарно произнес голос в трубке. — Близится Новый год, и мы решили заказать вам… «Житие Деда Мороза». Заказ этот важный, срочный и безымянный.
— Как это? — я удивилась.
— У «Жития Деда Мороза», как у Библии, не может быть автора. Мы сделаем вид, будто этот текст был всегда. Вы меня понимаете? — голос был женский, но властный и очень многообещающий.
— Н-не совсем, — отвечаю.
— Хорошо, — сказали мне. — Три тысячи долларов вас устроят?
— Устроят…
— Работайте, — она положила трубку.
Через минуту снова зазвонил телефон.
— И учтите: НАШ Дед Мороз родом из Великого Устюга!
— Учту, — говорю. — Только заплатите аванс.
Вскоре мне была выдана шестая часть гонорара.
Плюс они взяли с меня обещание, что, если вдруг какая-нибудь иная организация закажет мне подобное «Житие…», ни в коем случае не соглашаться, поскольку все, кроме мэрии в Москве, — лгуны и обманщики: ни денег у вас не будет, ни славы, пугали они меня. А, между прочим, это предприятие, насчет Деда Мороза, чтоб вы знали, — огромной государственной важности.
В квартире у нас засвистели вьюги. Мы с Кешей по очереди сочиняли — то он, то я. Вместе у нас совершенно ничего не получалось. Все, что придумывала я, он полностью отвергал:
— Запомни! — кричал он. — Ты человек мелкий для мифа!!! Во всем, что касается мифа, ты должна слепо мне доверять! Ты слышишь??? СЛЕПО!!!
Утром я просыпалась, Кеша спал на диване в обнимку с пуделем, не раздевшись, видно, только лег, а на экране компьютера меня встречал текст, смысл которого я искажать не имела права, лишь оттачивать слог. Поэтому ближе к вечеру, когда пробуждался Кеша, он получал эпизод, вполне годный к употреблению.
Много дней и ночей мы с Кешей вынашивали могучий замысел, понимая свою вселенскую ответственность перед Дедом Морозом. Кеша такое выдумывал, я просто уверена была, что это не пройдет. Например, как тот появился на свет: дескать, ужасно давно приполз на устюжскую землю бескрайний ледник. А когда уполз, оставил на огромном гранитном камне спящего крохотного старичка с белой бородой в шубе и шапке…
Я говорю:
— Опять у тебя герой с самого начала спит беспробудным сном, так что его никто не может растолкать для великих свершений.
— Его разбудит Синичка! — ярился Кеша. — Она окропит старика живой водой!!! Он еще принесет большую пользу Матери-Природе! А пока дед спит — на Земле творится неразбериха!
— Но почему, черт возьми, он таких неканонических размеров?!
— Он выйдет в чистое поле, дура, — заходился Кеша. — Но никто его, крохотного, не заметит. Тогда ударит он посохом о землю, так что звезды задрожат, и вырастет на глазах!!!
— Не очень-то бесчинствуйте, — говорил мальчик, видя, как накаляются страсти. — У этого мифа есть своя правда.