Вернувшись домой и отыскав на пороге пирог со сливовым джемом, я, наконец, заварила себе чай и спокойно уселась в кресло с книгой. Было много всего, что хотелось вспомнить или изучить, на что раньше не было времени, а теперь была метла.
Пролистывая страницу за страницей, все больше хмурясь, я вдруг окончательно и бесповоротно осознала, что без шляпы все же мне не обойтись. Как ни старайся, а дальше третьего уровня чар даже с метлой не пройти. А если случится что-то серьезное? Это в столице за всем следит совет города и Верховный Ковен. А здесь? Здесь я сама себе ведьма.
– И что же дальше? – чувствуя себя немного потерянной, я осмотрела комнату, словно в ней была какая-то подсказка.
Ведьмина шляпа – это не метла. Ее самостоятельно не сделать. Шляпу, как правило, передают из поколения в поколение, стараясь сберечь от чужого даже лишнего прикосновения. Родители пользуются шляпой папиных предков, а шляпу нашего рода бабуля забрать собой не могла. Зачем она ей в круизе? Никто не пользуется такими сложными чарами без острой надобности, а Луиза – опытная ведьма, справится и тем, что доступно с метлой.
Значит, шляпа где-то в доме либо в лавке. Осталось придумать, как ее отыскать. Но это будет в другой день.
Утро выдалось солнечным и каким-то даже морозным. Порадовавшись, что местные дамы так предусмотрительно обеспечили меня курточкой, я, со склянкой готового зелья и метлой, вышла на двор, дожидаясь мальчишек и их матерей. Дело предстояло довольно простое, но здесь была важна аккуратность и четкая последовательность, так что пришлось прихватить и шпаргалку.
– Госпожа ведьма? – Тина Шакр, как полководец в окружении своих трех сыновей, подплыла к началу дорожки.– У вас все готово?
– У меня да. Но, как я говорила, это не гарантирует положительного исхода. Как ваши дела?
– Мальчики прониклись всей глубиной своей ошибки и готовы покаяться и извиниться.
– Очень на это надеюсь. С подобными вещами шутки плохи. Вы приготовили подарки? – я с интересом посмотрела на хмурую троицу, показательно сведя брови. Но запугивать мальчишек смысла не было: мать справлялась с ними великолепно и без моего участия.
– Да, госпожа ведьма,– хором отозвалась троица.
– Хорошо. Тогда покажите мне пока ваши руки,– я подошла ближе, рассматривая чуть потемневший, но все еще живой мох на ладонях. Пусть он и разросся, но и меньше не стал.
Пока я осматривала все три пары ладошек, из-за поворота вынырнула вторая пара.
– Доброе утро! – с улыбкой произнесла я, подняв взгляд на подошедшую женщину.
– Было бы доброе, если бы мы тут не оказались,– с недовольством проговорила невысокая женщина, поглядывая на госпожу Шакр.
– О чем это вы, милочка? – словно королева, проговорила величественная женщина, слегка вскинув бровь.
– Если бы не ваши ахломоны, ничего подобного бы не случилось,– пылко ответили ей.
– Вы так в этом уверены? И я вам не давала права так называть моих сыновей.
– Все же, если бы не они, никто бы не заболел!
– Мне думается, у вас неверные сведения,– устав от перепалки, тихо произнесла я. Мне совсем не понравилось то, как эта женщина сменила свое поведение. Если при прошлой нашей встрече она была напуганной и вежливой, то теперь от прежнего ничего не осталось. Перед нами стояла сварливая базарная баба, к тому же, не желающая замечать очевидного.
– Что вы имеете ввиду?
– Сыновья госпожи Шарп сказали, что ваш мальчик привел их к старой часовне. Они даже не знали этого места. И именно он предложил им выдрать пару камней из кладки, чтобы сделать из них…Что вы должны были сделать?
– Крепость, – недовольно и хмуро буркнули тройняшки, которые, кается и не надеялись, что их оправдают.
– Глупости. Мой сын не участвует в подобных игрищах, – вскинув голову, гордо возвестила невысокая женщина.
– И все же, в словах тройни не было лжи. Или вы хотите сказать, что лгу я? – чувствуя, как вскипает все внутри, я сделала небольшой шаг по дорожке. Кажется, за спиной даже тихо затрещали, змеясь, пряди волос.
– Я вовсе не это хотела сказать, – отступая, забормотала женщина, чувствуя, что все это может завершиться не очень хорошо. Но я уже «закусила удила». Подобное слепое высокомерие было мне не по вкусу.
– Ты,– я ткнула пальцем в мальчишку, что прятался за материнскую юбку, – кто привел всю компанию в лес?
– Мама, мне страшно,– не слишком правдоподобно захныкал мальчишка. Кажется, меня ввели в заблуждение его небольшой рост и какое-то слишком детское поведение.
– Смотри на меня! И иди сюда! – покрепче ухватив метлу, чтобы не вырвалась ненароком, я указала пальцем на точку в шаге от меня.
Все вокруг, несколько ошарашенные сменой моего поведения, стояли молча и старались даже не шевелиться.
– Знаешь, что бывает, если врать ведьме? – вкрадчиво спросила я, чувствуя, что поступаю верно. Не то у меня было настроение, чтобы сегодня терпеть подобные выходки. – Сперва у тебя распухнет язык так, что ты весь день ничего не сможешь есть. Потом он станет страшно болеть, так что ты не сожжешь разговаривать. Но на второй день все пройдет. Почти все. На языке останется большой, болючий прыщ, который будет ныть и чесаться. И вот он останется у тебя навсегда, что бы ты не делал, и как бы не старался это исправить. Хочешь типун себе на язык?
– Мама, я не виноват! Там темно и страшно одному! – внезапно затараторил мальчишка, ухватившись за материнскую юбку. – Я давно хотел туда пойти, но местные мальчишки боятся! Они все говорят, что там духи, а я не верил. Мама, я не хотел!
– Думаю, тебе стоит извиниться не перед матерью. Госпожа Шарп все еще здесь,– продолжая хмуриться, напомнила я.
После сцены, произошедшей перед моим домом, дальше все пошло как по маслу. Добравшись до старой часовни, мы провели ритуал. Потревоженного и обиженного духа удалось призвать не сразу, но после искренних слов извинений и подношения небольших подарков, он все же явился. Недовольный старый монах, едва заметный из-за ярких солнечных лучей даже мне, несколько раз фыркнул, недовольно покосился на мальчишек, но все же с интересом посмотрел на подарки.
Мальчишки принесли то, что посчитали подходящим, без моей помощи. Здесь оказались и кусок кристалла, и старый самолетик, явно сделанный собственными руками. Был еще какой-то ножик, с отломанным наконечником и старинный железный ключ.
Откупорив зелье и махнув всем, чтобы отошли подальше, я осторожно вылила содержимое на предметы, выложенные на мшистом камне. Несколько минут ничего не происходило, и я уже засомневалась, что монах согласится так просто простить детей, но зелье вдруг задымилось, забулькало и через миг предметы растаяли. Испуганные и удивленные вдохи стали сопровождением произошедшему.
Я все еще видела эхо вещей, перешедших в мир духов. Видела, как монах с интересом взял в призрачную руку небольшой кристалл, рассматривая его на свет. Видела, как махнул второй ладонью в сторону детей.
Призрак, не утратив со временем сознания и ясности мысли, посмотрел на меня и медленно кивнул. Все хорошо.
И тут с внезапно почерневшего неба, словно кто-то открыл кран, повалила вода. Мы все промокли за одно мгновение.
– Вот вредность же,– тихо пробормотала я, успев заметить ухмылку на лице исчезающего духа. – Идите по домам. Через пару дней мох сойдет. Но надеюсь, это будет хорошим уроком. Для всех.
Дождавшись когда останусь одна, я, отфыркиваясь от дождя, выставила по контуру часовни небольшие отводные столбики. Чтобы поменьше случайных прохожих тревожили покой монаха. Может, когда-то он сумеет найти покой, но до тех пор не стоило испытывать судьбу, надеясь на его благосклонность. Подобные духи вполне могли наградить чем-то значительно более серьезным, чем простой мшистый лишай.