— Бельтов?! — переспросил ротмистр. — Бельтов?! Сердце Василия Семеновича дрогнуло. Бельтов — псевдоним Плеханова! Хранение запрещенной литературы! Как это он недоглядел? Да, в корешок еще заделал прокламацию о Балмашеве…
— Бельтов — известный исследователь в области искусства и религии. Книги его имеют широкое обращение среди интеллигентов, — вступилась Мария Петровна. — Ты взял из библиотеки Народной аудитории?! Знаю, наверняка просрочил… Нужно утром вернуть.
Ротмистр повернул книгу, угрюмо поставил на полку. Василий Семенович облегченно вздохнул. Пронесло! И опять руки ротмистра перебирали шкаф. Росла на полу гора книг. Мария Петровна не выдержала:
— Может быть, целесообразнее ставить просмотренные книги на прежнее место? Тем более, что ничего предосудительного они не содержат… Вы же образованный человек и знаете, как трудно приводить библиотеку в порядок. К тому же Василий Семенович — педант!
Ротмистр кивнул. Городовые начали рассовывать книги по полкам. Ставили косо, переворачивая корешки и путая авторов. Василий Семенович морщился, Мария Петровна презрительно щурила глаза. Обыск продолжался. Выдвинули ящик письменного стола. Шуршали бумагами тонкие пальцы ротмистра.
— Ради бога! Осторожнее — мои записи… Тезисы… Я по том год не разберусь… Статьи по земским вопросам. — Василий Семенович умолял.
Ротмистр звучно захлопнул крышку. От удара выпал ключ, звякнул о пол. Ротмистр поднялся, хрустнул пальцами. С кабинетом закончено. Нужно переходить в детскую комнату. Василий Семенович приподнялся на локти. Жандармы в детскую! Разбудят Лелю и Катю! Испугают! Мария Петровна стояла с серым лицом. Не вытерпела, шагнула наперерез.
— Неужели начнете тормошить девочек? — Голос ее задрожал от возмущения.
— К сожалению, вынужден! — отрезал ротмистр, отстранив ее от двери.
В детской тихо горел ночник. Сказочный гном колпачком прикрыл горящую свечу. Чуть слышно бормотала спящая Катя. Положив розовую ладонь под пухлую щеку, сладко всхрапывала Леля. Старшая. Няня, молоденькая девушка, недавно приехавшая из деревни, боязливо натянула на глаза байковое одеяло.
Ротмистр взмахнул рукой. Щупленький жандарм внес зажженную лампу. Уронил колпачок сказочный гном. Леля привстала, испуганно смотрела на чужих людей. На подушке рядышком лежала кукла. Большая. Нарядная. С закрытыми глазами. Леля хорошо помнила, что спать ее укладывали без куклы. Значит, принесла мама. Да, конечно. Мама ее всегда хвалила, долго целовала, если она, разбуженная ночью, брала куклу на руки. А сегодня?! Леля вопросительно поглядела на маму, встревоженную, непривычно серьезную. Придвинула куклу поближе, не понимая, что происходит вокруг. Чужие люди выкидывали белье из пузатого шкафа, перекладывали вещи нянюшки. Кто-то толкнул красный мяч, он покатился, путаясь под ногами. Разрушили горку из игрушек, за которой так следила мама. Лишь один ванька-встанька улыбался нарисованным ртом. Нянюшка, открыв обитый железом сундук, торопливо выбрасывала ситцевые кофты, хрустящие юбки в оборках. Леле стало страшно от чужих и неприветливых людей, от грубых рук и разбросанных игрушек. Почему же мама, всесильная мама, не выгонит их из спальни?! Шум разбудил и Катю. Обычно улыбчивое лицо удивленно вытянулось. Катя начала плакать слезами-горошинками. Мама не подошла к Кате, а молча стояла у косяка двери. Леле стало еще страшнее. Вот так же возьмут ее куклу, которую она даже Кате не доверяет, возьмут и бросят… На полу лежал плюшевый мишка, матрешка, цветные кубики. Нянюшкину постель раскидывали жадные руки. Вот они уже на Катиной кровати. Сдернули кружевные занавески, перевернули матрац. Катя отчаянно закричала. Няня взяла девочку, сердито оттолкнула жандарма. Леля боялась этих жадных рук. Она поднялась, держась за деревянную спинку. Опустила ноги на холодный пол, подумала и взяла куклу. К Лелиной постели подошел ротмистр. Девочка стиснула куклу и сердито посмотрела.
— Помогите! Люди добрые! Детей обыскивают! — в голос запричитала кухарка. — Обыск в детской! Обыск!
— Прекратить! В гостиную! Один на кухню! — резко прервал причитания кухарки ротмистр.
— Пожалуйте! По-жа-луй-те на кухню! За тараканами на печку! Ничего недозволенного не держим! Может, клопов али мышей усмотрите! — бушевала кухарка, подперев крутые бока.