— Я пришью вам все пуговицы на свете, — пообещала мама, растаскивая их, когда они уже совсем были готовы сцепиться. — А вот скажите-ка мне лучше, что вы вчера такое говорили про то, что здесь была большая деревня и какой-то другой лес… Не хотите ли подробнее рассказать об этом?
Близнецы приветливо помахали мальчику, возвращающемуся с речки, где он все утро строил плотину. Потом они загадочно переглянулись, и, то и дело перебивая друг друга, рассказали, что много времени тому назад, никто уже не помнит, сколько точно, на этом самом месте рос величественный лес. Он начинался от самого соснового бора и подступал к реке. Деревья были разные, но все как на подбор, сильные и красивые, этот лес, по словам близнецов, размещался здесь всегда, даже тогда, когда людей еще и не было в помине. Ходили слухи о том, что он живой, и все существа, жившие под его покровительством, — звери, птицы, и даже самые мелкие букашки, гораздо умнее своих обыкновенных сородичей.
И вот однажды в это необычное место пришли люди. Курт считал, что они убегали от других людей, которые за что-то там их невзлюбили, а Март полагал, что они просто рыскали по свету в поисках лучшего места для жизни. Так или иначе, увидев прекрасные деревья, люди решили поселиться именно здесь, и для этого им, само собой, понадобилось построить дома. Они, не раздумывая, принялись рубить сосны, березы, клены — все подряд и мастерить себе жилища. Так как людей было немало, они вырубили довольно обширное пространство. И вот ввысь поднялись терема — один лучше другого, нечего и удивляться, ведь деревья в этом лесу были отборными. Построив хижины, наделав лодок, посуды и всего такого прочего, люди принялись расчищать место для огородов и пашен, для этого они подчистую вырубили все, что оставалось, распилили стволы на части и сложили их в кучи. То есть, попросту говоря, заготовили дров на зиму.
Только одно дерево в самом центре леса тронуть никто не посмел. Этот участок при дележе достался семье, состоящей из мамы, папы и маленькой девочки. Там стояло огромное дерево и выглядело оно так величественно, что отец девочки долгое время не решался взять в руки топор и вонзить его в могучий ствол. Так что жить семье приходилось у родственников. Все вокруг смеялись над их нерешительностью. Исключительно для того, чтобы не слоняться без дела, когда кругом кипела работа, папа вырыл на своем участке у реки совершенно бессмысленный колодец, такой глубокий, что только потом задумался, как же он будет доставать из него воду, и будет ли там вообще вода, и выложил его речными камнями.
Однако время шло, отец понимал, что теплые дни вот-вот кончатся, наступят холода, и им нужно будет где-то жить, а это значит, хочешь-не хочешь, дерево придется рубить. Но он каждый день медлил, подолгу обходя ствол кругом, как бы примериваясь к нему, и все копал и копал свой совершенно бесполезный колодец.
Маленькая девочка — его дочка каждый день умоляла отца пожалеть большое дерево, которое выглядело таким прекрасным. Она утверждала, что оно говорит с ней, рассказывая чудесные истории про лес и зверей, уверяла, что оно живое, что умеет шевелить листьями, когда захочет, без помощи ветра. Целыми днями вместо того, чтобы играть с другими детьми, малышка просиживала на его толстой ветке, словно кукушка. Устав слушать мольбы дочери, однажды отец в сердцах воскликнул, что, если огромное дерево и вправду такое уж волшебное, то оно само о себе позаботится. И если на следующее утро оно само собой превратится в дом, в котором могла бы поселиться их семья, он, конечно же, ни в коем случае не станет обижать чудесное дерево. Сказать по правде, он и сам любовался великаном и вовсе не горел желанием убивать его. Всю ночь девочка, проплакав, простояла, уткнувшись носом в ствол сказочного дерева, так ей было жалко красавца. Когда она представляла себе, что на следующее утро от него останется один только лысый пенек, сердце ее обливалось кровью, и она сама заливалась слезами. Девочка умоляла дерево простить ее отца и просила, чтобы свершилось чудо, ведь ни на что другое рассчитывать не приходилось. Измотавшись и наплакавшись, под утро она уснула прямо на земле, а когда рассвело, очнулась у высокого деревянного крыльца. Вся деревня сбежалась посмотреть на новый прекрасный дом.
— Кхм, — многозначительно кашлянул Март, — мефду пвочим, этот дом был непвостым. Он, мефду пвочим, стоял на одной ноге, — и все обернулись назад, на эффектно переливающийся на солнце цветной витраж.