- Я должен попросить за них прощенья. Но если получится, дом исчезнет. Жалко. А как же Кури и Март? Они тоже исчезнут? Может, превратятся в два гриба? Пока дерево вернет им и всем остальным прежний вид, пройдет время. Наверное, они подождут. Мы бы тоже могли остаться внутри! Но тогда это были бы уже не мы, правда? К тому же, здесь нет ни одной школы!
У Еньки стало легко на душе, и он решительно соскочил с кровати и выбежал на поляну.
В окне дома он увидел физиономии Марта и Курта, которые, сплющив носы, во все глаза смотрели на него. Ему стало смешно. Он представил, как Курт прочно стоит на стуле, а Март топчется рядом, отвоевывая у брата место, чтобы не свалиться. И они оба наверняка вытягиваются на носочках изо всех сил, стараясь ничего не упустить из виду. Енька знал, что Лимон сидит около них на полу и ждет, высунув язык. Бестолковые влюбленные велосипеды, что когда-то жили в норке под мшистым валуном, все также связанные красной ленточкой, новенький, с иголочки летучий змей, сдувшийся мяч и другие предметы лежали и стояли на своих прежних местах, там, где они с мамой нашли их. Енька на всякий случай еще раз хорошенько это проверил. Горе-автобус прижался вымытым в реке облезлым боком к дому и весь трясся от страха.
-
Погоди-ка! – вдруг вспомнила мама.
Она вытащила из своих джинсов ремень и привязала Тумана к крыльцу.
-
Ну-ну, - ободрительно похлопала она его по трясущемуся боку, - ты же не хочешь всю оставшуюся жизнь бегать задом наперед. Это ужасно неудобно! Смотреть на тебя в таком виде – просто смех!
Солнце над домом, увитым плющом, никогда еще не сияло так ярко. Ни ветерка. Воздух будто застыл, приготовившись к чему-то важному.
-
Плохая погода для запускания змея, - вздохнул Енька.
Мама улыбнулась.
– Жалко, ты не видела, он здорово летал!
Дом был великолепен. Енька подумал о том, как сильно они успели привязаться к нему. Вьюнки гирляндами свисали с крыши. На черешне галдели птицы. Смородиновая чаща у крыльца ходила ходуном – ежиное семейство дружно бросилось на сбор нападавшего за ночь урожая яблок. На кедре бурундуки соревновались в дальности прыжков. Юки на ступеньке задумчиво рассматривала свою лапу. Гунила, Узелок и Пенка тихонько сидели на песчаной дорожке, как зрители в партере во время спектакля. Стоя на крыльце, мальчик зажмурил глаза, прислонился лбом к цветному стеклу и приложил к нему ладони. Все как и в тот раз, когда неожиданно для себя он в первый раз открыл эту дверь.
-
Моя прапрапра…пра.. пра, - он не знал сколько «пра» нужно сказать, и для верности добавил еще одну, - прародственница была очень доброй, жалко, что я о ней до сих пор ничего не знал, – начал он. - Я не сержусь на Курта и Марта за то, что они сожгли нашу квартиру в городе. Хотя мне будет очень не хватать моего альбома, я не успел кое-что дорисовать, - Енька вздохнул, - но, похоже, у них не было другого выхода. Они ведь никогда не ходили в школу и не знали, что нельзя баловаться с огнем. Дорогой дом, ты самый лучший на свете. Мы так полюбили тебя. И остались бы здесь навсегда, если бы могли. Но я очень прошу, пожалуйста, стань опять деревом. Как ты был много времени тому назад, никто не знает сколько. Пожалуйста, вырасти снова чудесный лес, до самой последней травинки, чтобы звери птицы и даже самая крохотная букашка смогли вернуться домой, чтобы люди, все-все, кто свалился вниз, смогли вернуться сюда. И жить. Пожалуйста, прости их за то, что когда-то тебе сделали, миленький, семьсимсям," – Енька разволновался и запутался.
Он, тяжело дыша, отступил на шаг. Ничего не произошло. Дом стоял, как и прежде. Только теперь тяжкое напряжение витало вокруг него в воздухе. Мама наблюдала за сыном, прижав ладони к щекам. Он знал, что она очень за него боится. Так боится, что даже забыла, что нужно улыбаться. Мальчик опустил голову. Ничего у него не вышло. Мама подошла поближе и взяла его за руку.
- Мам, - растерянно прошептал Енька, вложив кулачок в ее ладонь, так он делал всегда, когда ему хотелось спрятаться, - я все испортил. Я глупый, я маленький, правильно Курт говорил.
Енька крепился изо всех сил, так долго, как только мог. А потом все-таки не выдержал и заплакал. Он всего-навсего обычный человек, который хотел пойти в школу, чтобы понять, как устроен мир. А вместо этого… Он всех подвел. И что теперь будет? Енька закрыл глаза, слезы душили его. Гораздо больше себя самого ему было жалко Курта, Марта и остальных. Кто им поможет? Ведь он был их единственной надеждой…