Солнечные лучи пробивались сквозь мохнатые зеленые верхушки сосен. Воздух был наполнен ароматом земляники и птичьим щебетом.
- Если здесь и имеется какая-нибудь деревня, то наверняка самая захудалая, - пробурчал Енька, завязывая шнурки. – И уж никак не замок на горе. С привидениями.
Сейчас они были бы рады любой крыше над головой. Не говоря уже об обеде! С твердым намерением добыть и то, и другое, мама вымученно улыбнулась, решительно взяла Еньку за руку и двинулась вперед.
Раз
Ничего другого не оставалось, как брести наугад. Вскоре частокол сосен поредел, открылся обзор. Они оказались на холме. Внизу, в объятиях прекрасной зеленой долины извивалась узкая блестящая лента реки. Мама и Енька уселись на траву, чтобы передохнуть.
-
Ни одного дома, даже самого плохонького, - щурясь от бьющего в глаза солнечного света, проворчал Енька. – Зачем этот странный автобус привез нас сюда? Мы что, заблудились?
Мама поцеловала сына в лоб.
-
Ни в коем случае!
Енька почувствовал, как дрожат ее губы. Не иначе как мама поняла, что они проделали весь этот путь лишь для того, чтобы полюбоваться прекрасным пейзажем. Вдруг Енька вскочил.
-
Смотри! – закричал он и побежал с холма вниз.
У реки, в окружении деревьев, утопая в зелени, которая делала его почти невидимым, стоял дом. По правую руку от него рос старый корявый кедр, а по левую - раскидистая яблоня. Учуяв человека, полосатый бурундук метнулся вверх по стволу и скрылся. За домом, почти у самой воды росла черешня, облепленная вперемежку мелкими красными ягодами и клюющими их птицами. Птицы галдели и все время перелетали с ветки на ветку. Поэтому казалось, будто крона дерева говорит и движется. Рядом с черешней обнаружился невысокий, покрытый мхом, круглый колодец. На его краю сидела, невозмутимо вычищая перья, и Енька был готов поклясться, что это была именно она, та самая белая птица. То ли куропатка, то ли сова. Это ее они видели на своем подоконнике. К реке вела извилистая песчаная дорожка, по бокам обложенная замшелыми камнями. Дом утопал в пышных зарослях смородиновых кустов, и был со всех сторон был обвит вьюном. С крыши живописно свисали крупные красные цветы. Издали дом смахивал на один из зеленых холмов, каких было полно вокруг. Енька запыхался не столько от стремительного бега, сколько от мысли, что первым обнаружил нечто важное. Он едва не оцарапал ногу о корявый куст одичалого крыжовника, вынырнувший на его пути неизвестно откуда. И едва не растянулся навзничь. Под ноги ему будто специально шмыгнула зеленая ящерица с гладкой, блестящей спинкой.
Когда подоспела мама, они вдвоем принялись ходить вокруг дома в поисках входа. Из-за густой травы стоило больших трудов подобраться к нему вплотную. Плющ оказался крепким и прочно прирос к стенам. Так что за несколько часов работы им посчастливилось расчистить всего-навсего два полукруглых, невероятно пыльных окна. Из-за них у дома появилось какое-то печальное выражение. Будто это был не дом, а лицо с горестно опущенными вниз уголками глаз. И казалось, глаза эти напряженно высматривали что-то вдали. Или ждали кого-то, вглядываясь в сосновый бор. Мама, изрядно вымотанная борьбой с плющом, обессилено опустилась на землю.
-
Если бы не труба, в жизни не догадаешься, что это жилище, а не просто клубок травы.
Енька оглядел свои гудящие от усталости и ужасно грязные руки.
-
А вот представь себе, мы бы взяли и прошли мимо!
Несмотря ни на что, он был ужасно рад, что этого не случилось.
Вдруг печная труба, словно услышав, что речь зашла о ней, разразилась пронзительным мяуканьем. И из зеленого ковра, покрывающего крышу, спрыгнул, помахивая пушистым хвостом, крупный рыжий кот.
-
Если есть кот, – обрадовалась мама, озираясь, - значит, где-то должны быть люди!
Енька тоже стал изо всех сил вглядываться в живописную, однако, похоже, совершенно безлюдную местность. Никого вокруг.
-
Дом уже сто лет как заброшенный.
До самого позднего вечера они воевали с упрямым вьюном. И только когда солнце, зевая и потягиваясь, отправилось спать, со стороны реки удалось расчистить пыльный, вытянутый в длину витраж, сложенный из крошечных цветных стеклышек. Это, по всей вероятности, и была дверь. Именно к ней с земли вела деревянная лестница без перил. Странная дверь была расположена очень высоко. Основанием для дома служил обширный гладкий ствол, наверняка когда-то принадлежащий одному из самых больших деревьев на свете. Дом покоился на нем, словно на огромной свае.