— Зачем? — Подозрительно спросил он.
— Затем…, - я попыталась правильно сформулировать мысль. — Я вам должна. И за дом еще. И мебель. Тут мало, конечно, но я потом заработаю и….
— Уберите. — Прошипел мужчина, делая от меня шаг назад.
У меня лицо вытянулось.
— Возьмите. — Заупрямилась я.
Корсаров молча развернулся, и выскочил из дома в одной футболке и тапочках. И это в мороз-то! Решил замерзнуть и заболеть назло мне? Ну, уж нет! Набросила пальто, башмаки и выскочила за ним. Двор был пустым, машина стояла за калиткой. Куда он делся? Побежала к бане. Больше некуда.
— Возьмите.
Корсаров сидел на корточках перед печкой и подбрасывал дрова. На меня он не обратил никакого внимания. Я упрямо осталась стоять на месте.
— Хуже Терезы. — Пробормотал Геннадий, закрыл подтопок и повернулся ко мне. — Кира, я не возьму у вас деньги. — Четко произнес он.
— Почему? — Изумилась я.
Впервые бегаю за человеком, чтобы ему деньги всучить.
— А зачем они мне? — Ответил он вопросом на вопрос.
Я оторопела. Что значит, зачем нужны деньги? Это же… это….
— Ну не знаю…. — Совсем растерялась. — Чтобы их тратить.
Он хмыкнул.
— На кого мне их тратить?
Что-то мне все меньше нравился этот разговор.
— На себя, на родных, на семью. — Попыталась я угадать правильный ответ.
Он вздохнул, проехался пятерней по темно-русым волосам и поднял на меня темно-карие глаза.
— Нет у меня семьи. — Резко отрезал он.
— Как? Должен же кто-то быть. Родители, там…. Родственники. — Не поверила я.
— Родители есть. — Хмыкнул он. — Но они скорее удавятся, чем у меня деньги возьмут. Так что, уберите свои деньги и потратьте их на Дарину. У вас-то есть на кого их тратить.
— Тогда сделайте подарок той девушке, которая утром приходила. Вы ей нравитесь, ей будет приятно. — Я не собиралась так быстро сдаваться.
— Нет. — Покачал он головой.
— Возьмите. — У меня уже рука устала на весу деньги держать.
— Нет. — Он быстрым шагом подошел, отодвинул меня в сторону и вышел на улицу.
Ага. Все так же в футболке. Совсем отмороженный какой-то.
— Почему? — Упрямо спросила, догнав его на крыльце.
Он молча вошел в дом и отправился в комнату, которую занимал. Неужели он решил, что так легко от меня отделается? Стряхнула пальто и прошла за ним.
— Я спросила: почему? — Вошла в комнату следом.
Геннадий стоял у окна и смотрел на улицу, оперевшись рукой на раму.
— Мне не нужны деньги. — Глухо бросил он через минуту. — Тем более от вас.
Я помолчала, сверля взглядом его спину, обтянутую тонким трикотажем. Прекрасно понимала, что нужно налаживать контакт, иначе долго мы на одной территории не протянем. Господи, что мне еще ему предложить? Уселась на диван и закрыла глаза рукой.
— Я вас не понимаю. — Обвинительно сказала. — Вы совсем ненормальный. Вы ведете себя неразумно.
— Неразумно? — Как-то слишком ровно переспросил он. — А как я должен себя вести? Пить? Бить? Вымогать деньги? — Насмешливо уточнил он, оборачиваясь.
— Ну… да. — Предположила я.
Он резко сложил руки на груди.
— Не все такие, как ваш муж. Слава богу, бывший муж. — Безэмоционально произнес Корсаров. — Не всем от вас нужны лишь деньги.
— Хорошо. — Постаралась успокоиться. — Тогда что вам от меня нужно? — Не бывает бескорыстных людей.
Он опустил голову и сжал пальцами переносицу.
— Счастье. — На грани слышимости ответил он.
Я внутренне похолодела.
— Что? — Переспросила, боясь, что ослышалась.
Он вскинул на меня тяжелый взгляд и повторил.
— Я хочу, чтобы вы с дочерью были счастливы. — Сказал он так, что мне показалось, что меня против моей воли сейчас как начнут делать счастливой…. — Я хочу, чтобы у вас всего хватало. Я не хочу, что бы вы чего-то боялись. И я не хочу, чтобы вы пытались мне дать деньги, руководствуясь какими-то нелепыми побуждениями.
— Это у меня-то нелепые побуждения? — Восхитилась я наглостью данного персонажа.
— У вас. — Подтвердил он мои подозрения в мужской неадекватности в целом. — Мне ваши деньги не нужны. — Он, поморщившись, покосился на смятые в моей руке купюры.
Я разжала пальцы и оставила деньги на диване. Поднялась.
— Геннадий, у нас разные представления о счастье. Не нужно навяливать его другим насильно. — И развернувшись, вышла из комнаты, понимая, что мы в очередной раз друг друга не поймем. И далось ему это счастье?
Деньги я нашла на кухонном столе через пару часов, когда пошла мыть Дарьке попу. Вздохнув, поняла, что просто не будет. Совсем не будет. Может быть, действительно уйти куда-нибудь?
До вечера мы делали вид, что не замечаем друг друга. Я сносила дочь в баню, где вымыла ее. Дарине понравилось. Тепло, влажно, мама рядом, вкусно пахнет травами. Она радостно угукала, когда я поливала ее теплыми отварами. А после бани, дома, очень быстро уснула. Я решила быстренько сбегать и ополоснуться сама.
В бане я провела от силы минут двадцать, но когда пришла, то обнаружила Геннадия, который кругами ходил по кухне, держа на руках мою дочь.
— Она заплакала. — Извиняюще сказал он, отдавая мне ребенка.
Я кивнула, забрала дочь и направилась в комнату. Корсаров вошел следом. Мне тут же стало неудобно, так как под обычным ситцевым халатом у меня ничего не было. Прикрылась ребенком и вопросительно на него посмотрела. Мужчина обвел комнату изучающим взглядом.
— Вы не разобрали пакеты. — Он укоризненно покачал головой.
— Это не наше. — Отозвалась я. — Они тут уже лежали.
Он закусил губу и задумчиво постоял с минуту.
— Ладно. — Он решительно направился к пакетам.
К моему удивлению он принялся тут же их разбирать, а не забрал к себе, как я надеялась. Более того, все вещи, что вынимал, он раскладывал в шкаф или стоящий здесь новенький комод с пеленальным столиком.
— Что вы делаете? — Испугалась я.
— Разбираю пакеты. — Пожал он плечом. — Эти вещи приобретены для вас, и они останутся в этой комнате.
— Нет! — Я замотала головой.
— Кира, не дурите. Вещи нужны и вам и малышке. — Он вытряхнул из очередного пакета какой-то длинный пуховик. Он совсем сдурел? — Поэтому я их сейчас разложу, так как вижу, что у вас на это просто нет времени.
— Геннадий!
— Кира!
— Геннадий, вы….
— Кира, успокойтесь. — Он встал и подошел ко мне. — Я ничего плохого не делаю.
— Делаете. — Запальчиво принялась объяснять я. — Вы заставляете меня быть вам обязанной.
— Вы мне ничего не должны. — Он смотрел и говорил абсолютно серьезно.
— Нет!
— Да.
— Нет. — Я резко замотала головой, отчего чуть покачнулась.
Корсаров тут же придержал меня за плечи.
— Кира, успокойся. — Он посадил меня на кровать и потянулся за притихшей Дарькой.
— Как я могу успокоиться, если ты ведешь себя, как упрямый шилохвость? — Возмутилась, выпуская из рук дочь, потому что конечности отчего-то вновь ослабели. А я-то думала, что болезнь прошла.
— Упрямый кто? — Он одной рукой надавил мне на плечо и заставил лечь.
— Шилохвость. Утка такая. У нас на пруду водится. — Пояснила я, прикрывая глаза.
— То есть, ты назвала меня уткой? — Скептически спросил он, устраивая Дарину под моим боком. — Дожил….
— Ты не считаешься с чужим мнением. — Я положила руку на Дарькин животик, и она затихла.
— Очень даже считаюсь. Просто делаю по-своему. — Парировал он, вернувшись к пакетам.
— Вот и поговорили. — Я прикрыла глаза рукой.
Корсаров разобрал все пакеты и оставил нас с дочерью одних, что меня более чем устраивало, так как я поняла, что мой халат сильно просвечивает, особенно там, где намок. Ух, как мне стало стыдно за свой вид. Геннадий же сделал вид, что ничего не заметил. Или на самом деле не заметил? Тут же вспомнились слова бывшего мужа о том, что я никого не могу заинтересовать, как женщина. Вот и своего соседа по дому, тоже, видимо.