– Выходит, что так.
Пиджен, до этого крутившийся по комнате, внимательно обнюхивая и проверяя, кто здесь успел побывать с его прошлого визита, теперь успокоился и устроился на коврике рядом с камином.
– Пропустил знаки, да? – Герр Патиссон выбил дробь кончиками пальцев по столешнице.
Бен нахмурился, пытаясь припомнить предшествующие лавине события, потом покачал головой:
– Не могу сказать с уверенностью, как все это случилось, а спасение свое и вовсе не помню. Очнулся уже за снежником. Эта девушка, Кэт… Ваша соседка, сказала, ее привел Пиджен. – Услышав свое имя, пес мгновенно поднял голову и внимательно посмотрел на хозяина, но тот только моргнул ему и продолжил: – Но я до сих пор не понимаю, как все это случилось и как потом она меня вытащила. У нее даже лопаты с собой не было, а вся моя снаряга осталась там… – Он взлохматил ладонью волосы. – Я не ходил туда, правда, пока, может, рюкзак куда-то по склону сбросило, может, найду… – И снова поднял глаза на все так же внимательно наблюдавшего его герра Патиссона. – Теперь еще это… Вы знаете, чем соседка ваша занимается?
Старичок кивнул, поднимаясь на призыв чайника из кухни:
– Ну да. Ведьма она.
Проводив взглядом слегка ссутуленную временем спину хозяина дома, Бен перевел взгляд на Пиджена, но тот, понятное дело, комментировать ничего не стал.
Вернувшись с чайником, герр Патиссон некоторое время был занят приготовлением напитка, не обращая внимания на пристальное внимание Бена. Наконец усевшись, старичок пододвинул гостю чашку:
– Ну что? – Он усмехнулся. – Похож ты сейчас на только что вылупившегося птенца. Что ты на мне дырку глазами протираешь?
– Герр Патиссон, честно говоря, от вас я менее всего ожидал такого. – Бен взял чашку. – Мои знакомые дети вокруг нее скачут, особенно самая младшая – дошкольного возраста, и тоже с горящими глазами утверждают – ведьма.
– А… – махнул на него суховатой ладонью герр Патиссон. – Пей лучше чай тогда, если не можешь ничего умного сказать. – И откинулся на спинку стула.
Оба собеседника замолчали, наслаждаясь горячим напитком и наблюдая отражение комнаты в темном окне. Пиджен тихонько засопел, набегавшись и накупавшись за день. Бену подумалось, что и ему хорошо бы уже последовать примеру своего питомца, и он уже хотел сообщить об этом герру Патиссону, но начал с другого:
– Да, хотел сказать, что пробы почили где-то вместе с рюкзаком. А подъем после лавины официально еще не открыли, так что я не смогу пока принести воды из озер. Как ваши подопечные?
– Да… Ничего вроде. Розовые, но, кажется, здоровые. Едят нормально. – Старичок снова пробарабанил по столу. – Да, лучше сейчас на гору не ходить, это правда. – Он все еще смотрел в окно. – А к этой медхен[14] я бы тебе посоветовал присмотреться. – Он повернулся к Бену. – Хорошая девчонка, мне думается.
– Да я… – Бен с удивлением поймал себя на том, что не знает, как хотел продолжить фразу, и упоминание Кэт в таком ключе вызвало у него еще большее смущение, чем обсуждение ее якобы профессии.
– Да что, да я? – передразнил его старик. – Иди уже домой спать! – С усмешкой он поднялся и похлопал молодого мужчину по плечу, теперь имея возможность достать до него. – А о моих словах подумай, – и помахал крючковатым пальцем напротив носа Бена.
Простившись с хозяином дома, Бен кликнул Пиджена и вышел в летнюю ночь. Воздух был полон цветочных запахов с соседних участков, с горы все еще тянуло холодом, но по мере спуска все больше ощущалось тепло, отдаваемое стенами домов, снова сменившееся на ночную легкую прохладу ближе к озеру. Гладь его была спокойна, отражая убывающий диск луны, где-то вдалеке раздавалась перекличка лягушек, несколько раз над водой мелькнула трепыхающаяся тень, и Пиджен бросился догонять ее, но упустил.
Бен аккуратно открыл входную дверь и, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить хозяйку, прошел по холлу и поднялся к себе. Сон навалился на него мягким тяжелым одеялом. Не зажигая света и практически с сомкнутыми глазами, он положил Пиджену еды в миску, принял короткий душ и уснул, едва коснувшись подушки.
Выставив на широкую столешницу тяжелый старинный фонарь, Кэт проверила в нем масло и зажгла. Теперь веранду освещал только его тусклый огонек. Вдоль дальней кромки стола она расставила несколько свечей, а перед собой разложила травы. Ночь – самое подходящее время, когда нужно подумать в тишине: свободной от человеческих мыслей и действий. Хотя дом ведьмы и стоял на отшибе, для некоторых вещей день все равно был слишком суетлив, а ночь пологом синеющего шатра закрывала девушку от всего мира, оставляя наедине с собой. Даже Полосатый ускользнул куда-то после того, как они вместе отужинали.