Когда Уолли сбежал по лестнице и засунул голову в дверной проем, чтобы оценить обстановку, на его счастье, мамы на кухне не оказалось. И только Генрих Кляйн на автомате накладывал перемолотый кофе в турку и, как и ожидал Уолли, отвечал весьма односложно. Получив желаемое, мальчик мгновенно подхватил куртку, сунул ноги в ботинки, не завязывая, и перед тем как хлопнуть входной дверью, кинул отцу: «Передай маме, что я ушел!»
Уолли бросился бегом прямо с крыльца. Горбатые камни мощеной дороги мелькали под крепкими подошвами ботинок. Мальчик наслаждался бегом, растерянными лицами прохожих, разлетающимися в стороны голубями и приветствием нескольких собак, тявкающих ему вслед. Он помахал рукой мороженщику и продавцу передвижного лотка с кренделями, сбежал вниз по главной улице и свернул на оборудованную набережную Альтерзее. Там, у лодочной станции, Бен всегда забирал группы. Вот и сейчас он стоял у пирса, что-то проверяя в бумагах, держа их в одной руке. У его ног стоял среднего размера рюкзак, а рядом носился за бабочкой верный Пиджен. Туристы пока не подтянулись. Стремительно приближавшегося мальчишку пес заметил первым и метнулся навстречу, практически прыгая ему в руки, когда Уолли наклонился потрепать длинные спаниельи уши.
– С добрым утром, дружище!
На эти слова Бен оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на Уолли с некоторым удивлением:
– А ты какими судьбами тут?
– А я сегодня иду тебе помогать, буду сопровождать вторым инструктором. Как? Возьмешь? Меня отпустили!
Бен бросил оценивающий взгляд на мальчика, что-то подозревая.
– Пойдешь помощником повара. Будешь на пикнике ассистировать с обедом. Идет?
– А тебе повара дали?
– Ага! – усмехнулся Бен. – И десять поварят в придачу!
– А… – Уолли понял, что Бен говорил про себя, выполняющего на таких выходах не только роль гида и инструктора. – Идет!
– А тебя точно отпустили? – снова опуская взгляд на листы, поинтересовался Бен.
– Точно! – Уолли закивал для большей убедительности. – А вон уже первые идут!
К ним действительно приближалась пожилая пара с небольшими рюкзачками за плечами и треккинговыми палками, которыми умело орудовала. Бен широко улыбнулся и приготовился встречать туристов. К тому времени как группа собралась, все ее участники уже знали не только своего гида, но и его маленького ассистента, как представил Уолли Бен.
Двигаясь гуськом за предводителем и под надзором Пиджена, группа переправилась через реку по деревянному горбатому мосту практически у места ее впадения в Альтерзее. Уолли замыкал шествие, чувствуя себя в такой момент действительно вторым инструктором. Перед ним с некоторым отставанием от остальных шагала пожилая женщина. Как и первые подошедшие туристы, она переставляла легкие алюминиевые палки, помогая себе при ходьбе. Как и всегда на простых маршрутах, группа подобралась разнообразная, здесь были и молодые люди, и даже пара с маленьким ребенком, которого отец нес в переноске, пристегнутой на спину как рюкзак. В целом, это была скорее прогулка по берегу озера с остановками в живописных местах и пикником на поляне с наиболее привлекательным видом на озеро. Уолли уже не первый раз ходил здесь с Беном и теперь вышагивал, представляя, что это он ведет целую группу. Как ему задают вопросы, а он со знанием дела вещает об истории этих мест, о древнем пихтовом лесе на склоне горы, что-то там о стыковке тектонических плит, образовании горных массивов и других любопытных вещах, которые с гораздо большим удовольствием воспринимал из рассказов Бена, нежели из книг. Ему, в отличие от брата, всегда легче давалось услышанное, а не прочитанное знание.
Пожилая женщина перед ним внезапно остановилась, тяжело дыша и навалившись на воткнутые палки.
– Как вы себя чувствуете? – сразу же подошел Уолли. Женщина была иностранкой и на местном языке знала лишь слова приветствия и благодарности. В школе Уолли уже начал проходить два иностранных языка. Это являлось вполне обычной практикой, ведь только в одной их стране официально говорили на нескольких языках и широко была развита индустрия туризма. Познания Уолли были пока весьма посредственные, однако он не стеснялся использовать даже то немногое, что умел, на практике, поэтому быстро попробовал оба языка. Один женщина поняла.
– Спасибо, я в порядке, немного отдохну. А ты беги вперед, – улыбнулась ему старушка. Она была среднего роста, но Уолли показалась высокой. С седыми волосами в аккуратном пучке, лучистыми морщинками у глаз и округлыми у рта, в легких штанах с большими карманами по бокам и в рубашке с длинным рукавом, застегнутой на множество маленьких пуговичек, для Уолли она выглядела вышедшей из старой книги о колониальной эпохе – женщиной, последовавшей за супругом в далекие заморские страны. В этом образе не хватало только пробкового шлема.