Кэт только пожала плечами, признаваясь, что много работы, да и живет она уединенно.
– Вы тоже ведь вполне довольны обществом Василисы и Урсулы, – неосторожно заметила она.
– Я? Да побойся Бога! Довольна ими? Да эти две пушистые бестии вечно что-то учудят, только отвернись! – И снова шикнула на Урсулу, подбиравшуюся к столу. – Никакого покоя!
И дамы рассмеялись.
– Ну а если серьезно… – вдруг прервала смех старушка, – с тех пор, как нет на этом свете герра Кегельбау, все как-то не так. Он, конечно, был далеко не ангел! – Она выразительно фыркнула. – Уж это точно! Еще тот вредный пень был! Вечно забывал, что я ему говорила, не слушал ничьих советов… Конфеты прятал, чтобы я не знала, что он не отказался от сладкого, когда врачи посадили его на диету. Тот еще был… – Она смотрела куда-то вдаль, мечтательно улыбаясь. – Вредный пень…
Кэт наблюдала за старушкой, тоже пряча легкую улыбку в уголках губ.
После визита к фрау Кегельбау ведьма отправилась на почту, где освободила корзину от последней ноши, отправив пару писем обычной почтой, и заказала звонок. Две из трех кабинок пустовали, и лишь в центральной кто-то уже разговаривал. Подключили быстро, и Кэт поспешила занять крайнюю. Тревожно слушая протяжные гудки в трубке, ведьма уже ожидала, что они останутся таковыми, как и в предыдущую ее попытку, но всего после четырех-пяти гудков в трубке что-то зашуршало и раздался знакомый голос.
– Да! Кто это?
– Это я, Кэт… – Девушка прижала трубку к щеке, говоря тихо.
– А. Слушаю, – голос на том конце провода звучал обиженно.
– С тобой все в порядке?
– Разве тебе есть до этого дело? Ты же не хочешь мне помогать! Да и не телефонный это разговор.
– Я не хочу… – Кэт начинала злиться, она действительно много по телефону сказать не могла. – Ты сама прекрасно знаешь, чего я не хочу, и даже не так – желание здесь ни при чем. Просто есть вещи, которые нельзя делать.
– У тебя постоянно какие-то границы и барьеры. Все нельзя. Все по правилам. Моя жизнь не такая. Не хочешь помогать – хо-ро-шо. Хоть законсервируйся со своими травами на чердаке, мне-то что! – в голосе снова прозвучали нотки маленького ребенка, которому отказывают в сладком.
– Просто скажи, что с тобой, – настойчиво зашептала Кэт в трубку, – ты… полностью… жива?
– В отличие от тебя, – хмуро прозвучало на том конце, – я жива на все двести, это ты живешь вполсилы. Пока, Кэт. Мне пора.
В трубке раздались короткие гудки. Девушка отодвинула ухо и посмотрела с удивлением и осуждением на аппарат, будто он был в тайном сговоре с той, с которой сейчас соединял. Повесив трубку на металлический рычажок, Кэт тяжело вздохнула и неспешно покинула кабинку, опустив голову и шаря в маленьком вышитом кошелечке. Практически в этот же момент она почувствовала резкое столкновение с чем-то большим и живым. Кэт отшатнулась, и монеты загремели по полу.
Из соседней кабинки, понуро, но более стремительно широким шагом вышел Бен и неожиданно налетел на хрупкую девушку. Они посмотрели друг на друга. Потом одновременно опустились на корточки, поспешно собирая монеты.
– Простите. – У дальней кругляшки их ладони соприкоснулись, и оба невольно уступили монету другому. Бен поднял ее и подал Кэт. Та кивнула в знак благодарности и поднялась, сжимая в руках кошелечек.
Заходя на почту, Кэт была столь погружена в переживание от предстоящего разговора с Викторией или, что еще хуже, – его отсутствия, что даже не заметила привязанного у двери Пиджена, радостно замотавшего хвостом при виде девушки. И теперь она в буквальном смысле столкнулась с его хозяином. Ее янтарно-зеленые глаза внимательно смотрели в серые глаза Бена, находившиеся на голову выше. Оба будто хотели сказать друг другу что-то.
– Молодые люди, вы звонки оплачивать будете? – прервал их оцепенение голос девушки на кассе.
– Да, конечно, – первой опомнилась Кэт и быстрыми шагами прошла к окошку.
Бен после некоторой паузы последовал за ней. Неожиданное столкновение с ведьмой обрушилось на него сразу после разговора с отцом. Диалог этот на двух концах провода был немногословен и в большей степени односторонен. Бен пытался оживить беседу рассказами о своей работе, несколько раз он даже порывался упомянуть о лавине, но оба раза не завершал начатого. В конце концов, они попрощались, пожелав друг другу здоровья, и Бен вышел из кабинки в подавленном состоянии и погруженный в себя.
Кэт шагнула в сторону от кассы, и Бен подошел оплатить свой звонок. Когда он вышел на улицу, полагая, что найдет там только Пиджена, то обнаружил рядом с питомцем девушку. Она о чем-то ласково разговаривала с собакой, а при появлении Бена поднялась, беря в руки пустую корзину, стоявшую у ее ног, явно собираясь уходить. Чтобы как-то удержать ее, Бен заговорил, еще раз извинившись за столкновение.