Девушка молчала, ее присутствие было почти неощутимо, словно она являлась частью этой природы, такой же равноценной, как камни и сосны, как вода и рыбы в озере… Бену даже показалось на мгновение, что он здесь, как обычно, один, и не было с ним никого, когда он шел сюда. Проникнувшись этим ощущением, он резко вскинул глаза, убеждаясь в ее присутствии. Кэт сидела, поджав под себя ноги, и медленно пила чай, не отрывая взгляда от воды. Хотя, быть может, смотрела она вовсе не на озеро, выглядя задумчивой и отстраненной. Почувствовав его взгляд, она заговорила, все так же продолжая смотреть на воду:
– Моя бабушка тоже заваривала мне чай с чабрецом. И с другими травами. Она была первая, кто научил меня разбираться в них… Ты сказал, что скучаешь по тому, как все было устроено в твоей стране…
– Иногда, – уточнил Бен.
– Я – нет. Мне всегда хотелось увидеть мир, но в той стране, где я родилась, это было невозможно. И как только ситуация изменилась, я сразу же воспользовалась этим. И больше туда не возвращалась.
– А как же родители, твоя бабушка…
– Родители больше не живут там, я вижусь с ними время от времени. А бабушка… Ее больше нет в этом мире. – Она опустила взгляд. – И я не хочу сейчас возвращаться в те места, которые уже не будут такими, какими я помню их с детства, когда она была жива…
– Это я могу понять. – Бен тоже опустил взгляд. – Моя жизнь сильно изменилась, когда умерла мама, – произнес он, потом поднял глаза и наткнулся на внимательный взгляд зелено-янтарных глаз. И тогда он рассказал той, что называла себя ведьмой, и про смерть матери, и про его попытку уцепиться за последнюю соломинку, чтобы спасти ее, и про то, как изменился отец… Рассказал, как собрал все свои сбережения и пошел к гадалке, что жила на соседней улице. Женщина провела какие-то ритуалы и предсказала, что мать поправится. А через два дня ей стало хуже. Еще неделю она практически не приходила в себя, а потом угасла, словно растаяв на больничной койке. Весь тот камень, что давил на его грудь и горло, Бен постепенно излил в слова, всю ту горечь и недоверие, что жило в нем. Кэт слушала его молча. А потом приподняла руку и положила свою ладонь на его. Ее рука была горячая, как в тот день, когда Бен провожал девушку до дома. Но сегодня он не испугался этого. Кэт сказала:
– Ушедшие остаются в нашей памяти, в том, как мы делаем вещи, переняв эту манеру у них, в том, как мы смотрим на что-то и вдруг замечаем, что смотрим их глазами. Они остаются в нас. Но жизнь мы проживаем свою. Мы не можем вернуть умерших. Никто не может.
Она убрала ладонь.
Бен молчал. Притихший Пиджен сидел неподалеку, смотря на них, а потом подскочил и, подбежав к хозяину, поставил на него передние лапы и лизнул в щеку. Бен улыбнулся, глядя на спаниеля:
– Ну что ты, друг, а? Что такое? – лохматил он длинные уши пса.
Кэт тоже улыбалась, наблюдая эту картину.
– Проголодалась? – обратился Бен к ней. – У меня тут пироги из Пекарни фрау Кохер, еще фрукты… – Он немного отстранил пса и принялся развязывать рюкзак.
– Я взяла сэндвичи и яблоки, – присоединилась к процессу Кэт.
Видя эти приготовления, пес оживился еще больше, вертелся между ними, активно махая хвостом, задевая им руку то хозяина, то девушки. Кэт протянула ему яблоко, и борьба с катающимся по всему полуострову фруктом дала возможность Бену и Кэт спокойно разложить их маленький пир.
День еще был в самом расцвете. В воздухе витал отголосок утренней прохлады. За едой беседа пошла легче и на менее напряженные темы. Оба делились впечатлениями от первых дней в городке, рассказывали об обычаях родной страны, и поскольку оба прошли за свою жизнь кочевнический этап, у них нашлось много общих тем. Повествуя о своем годе странствий, Кэт намеренно не делала акцента на непосредственной цели этого занятия, но делилась впечатлениями от увиденных мест и особенностями автостопа. Бену было чем ответить ей, его опыт путешествий на попутках оказался обширнее, так как он практиковал это еще на родине.
– И что же, сразу троих всегда подбирали? – удивлялся он, сам, как правило, предпочитая путешествовать в одиночку. Его опыт говорил, что так всегда проще найти свободную машину и ночлег. Однако от друзей он знал, что часто парам доверяют больше.
– Да. – Кэт легонько дернула плечами. – Особых проблем с этим не было, если нет каких-то ожиданий по поводу комфорта. Мы ездили и вместе с овцами, и с кроликами порой! – со смехом добавила она, вспоминая эти моменты. – Конечно… в плане «ловли» машин я, пожалуй, была самой невезучей… но… – она смущенно улыбнулась, – в остальном долго не стояли почти никогда. Даже на телеге с сеном нас возили и на прицепе трактора. А как-то, – снова развеселилась она, – нас подобрал парень на большом мотоцикле с люлькой. Викки расположилась сзади, а мы с Элайзой каким-то невероятным образом впихнулись в люльку! Я сидела у нее на коленях, пока мы подпрыгивали на ухабах по сельской дороге, и потом у нас болело абсолютно все! Только Викки сказала, что ей было вполне удобно, представляешь? – Она хотела добавить, что Виктория всегда находила способ устроиться покомфортнее, если был выбор, но мысль о подруге, которая сейчас вряд ли могла использовать эту свою способность, заставила девушку умолкнуть и опустить взгляд.