Роджер поднял брови. А сестра тихонько заметила, что она попила бы чего-нибудь…
– Попробуем вернуться, как пришли, – предложил старший брат. Остальные послушно кивнули, что в обычной ситуации было нехарактерно для них.
Ребята повернули обратно, но поскольку никто из них до этого не следил за разветвлениями и отворотами тропинок, вскоре они уже стояли в недоумении перед выбором тропы. Разумеется, компас никто не взял, и теперь приходилось определять правильное направление навскидку, руководствуясь ощущениями, которые расходились у «членов команды Кляйн».
Еще какое-то время они шли с некоторой уверенностью, что скоро увидят берег озера, но никакого намека на водное пространство не проглядывало перед ними. Первой тихонько похлюпывать носиком начала Мэри-Лу. Девочка старательно сдерживала себя, сопротивляясь страху, убеждая себя, что с ней старшие братья и они-то выведут ее из леса, но, когда на очередной развилке эти твердыни ее душевного равновесия опять начали препираться, она не выдержала и разревелась.
Роджер и Уолли, до этого изливавшие друг на друга мнение о способностях оппонента – безответственности и неорганизованности – с одной стороны, и неумении действовать за пределами книжных страниц и применять эти знания на практике – с другой, сразу затихли. Уолли первым присел к Мэри-Лу и обнял ее, гладя по голове, пока мокрое пятно слез и соплей расплывалось по его майке. Роджер тоже подошел к ним, но вместо того, чтобы вступать в тактильный контакт, произнес уверенно и спокойно:
– Мы находимся не в диком таежном лесу или дождевой тропической сельве, – о которых он как раз недавно читал в свете своих этнографических исследований, – здесь вокруг деревни и фермы. Даже если мы не выйдем к озеру, мы все равно рано или поздно выйдем к людям. И узнаем у них, как пройти в Дорфштадт…
Но Мэри-Лу продолжала хлюпать носом. Девочка уже хотела пить, есть и к маме.
– И вы все время ссоритесь! – сквозь слезы проговорила Мэри-Лу. – Если вы будете ругаться, мы точно никуда не придем… И нас съедят Уоллины Ушастые йодли!
Обнимавший ее мальчик подавил смешок и посмотрел на брата. Тот тоже невольно улыбнулся.
– Ладно. – Уолли отстранил немного малышку, чтобы она видела его, когда он говорил. – Честное-пречестное – больше ругаться не будем! Ну, по крайней мере, пока не разблудимся…
Роджер только открыл рот, чтобы заметить брату, что такого слова нет, но потом посмотрел на сестру и кивнул:
– Честное-пречестное.
Когда солнце решило почесать округлый бок о щетину хвойного леса и плеснуло ярких красок в озеро, окропив плывущие в нем облака оттенками малинового, фиолетового и нежно-розового, Бен и Кэт снялись с места, понимая, что вскоре через лес придется пробираться во мраке. Кроны, хоть и не столь плотно сомкнутые, как в широколиственном лесу, все же прятали часть отголосков закатного свечения. Проглядывающая лишь намеком тропинка была слабо различима, но Бен, хорошо знавший эти места, шел уверенно, время от времени оглядываясь на Кэт, но она лишь кивала ему, этим давая понять, что ни выползающие из-под деревьев сумерки, ни скорость его шага не смущают ее.
На самом деле молодая ведьма чувствовала себя даже увереннее, чем Бен мог предположить. И хотя ее глаза обладали обычной человеческой особенностью видеть хуже при недостатке освещения, ее восприятие было иным. Она двигалась легко, почти бесшумно, острее ощущая окружающее пространство, пробуждающуюся ночную жизнь всем телом, а не глазами. Чувствовала, как ветер колышет хвоинки над ними, как встряхивает перьями большая лупоглазая птица, готовясь к полету…
Это было переходное время, угасание дневного в приближении его маленькой смерти – ночи, и пробуждении ночного… Все грани видимого теряли четкость, а тени удлинялись, и казалось – протяни руку и коснешься не здешнего бытия, а мира по Ту сторону…
На мгновение по спине Бена пробежал холодок и, замедляя шаг, он обернулся, и ему показалось, что девушки за ним не было, но в тот же момент она была там, смотря на него совсем уже янтарными, без вкрапления зеленого глазами, отражающими последние отблески солнечных лучей.
Он снова перевел взгляд вперед и чуть более медленным шагом продолжил путь. Изначально Бен хотел предложить зажечь фонарь, но слова замерли внутри, отказавшись покинуть источник речи.
И вот, когда сумрак полупрозрачной черной фатой упал на лес, Бен все-таки остановился и, опустив рюкзак на землю, обернулся. Кэт стояла за ним, ожидая. Бен зажег фонарь и протянул его девушке.
– Не нужно. Ты иди впереди с ним, а мне этого будет достаточно, чтобы следовать.