Сам он уснул не сразу. Лунный свет, который нечасто проникал в окно их спальни, был отчего-то особенно назойливым в эту ночь. Герр Кляйн некоторое время лежал на спине, вспоминая детство в этом доме. Он тоже любил порой напугать родителей ночными вылазками и прогулками у озера. В то время набережной еще не было, и они играли прямо у воды, набирая полные ботинки песка, раздирая штаны на дальних склонах, пугая разбредшихся по пастбищу овец. Как и его старшему сыну, ему нравилось проводить больше времени в одиночестве, как за книгами, так и за прогулками. Однажды знакомый из соседнего дома рассказывал страшилки и поведал одну историю, будто дом, стоящий у самый горы, за городом, проклят. Поэтому там никто не живет, а с теми, кто поселяется в нем, происходят странные вещи, и они не остаются там надолго. Молодой Генрих не жаловал баек о потустороннем и необъяснимом. Но, в отличие от других историй друга о всяких там заброшенных замках и прочем, эту он мог проверить. И потому следующей же ночью тихонько вылез в окно, как это делал уже не первый раз, и отправился за город.
Тогда эти места еще не были частью Дорфштадта, и там находилось лишь несколько деревенских участков. Недалеко от пустыря, за которым начинался подъем на гору, было несколько новых домов, а у самого склона стоял пустующий тот самый дом. Генрих смело пересек заросший сад с цветущими яблоневыми деревьями, открыл ставни и пролез внутрь. Дом и впрямь был не жилым, но отчего-то не пыльным, не пахнущим затхло, как другие заброшенные дома. Мальчик задумал провести там всю ночь, чтобы убедиться в ошибочности россказней друга. Как он ни храбрился и ни призывал к здравому смыслу, было ему не по себе там. Но, к собственному удивлению, он тогда уснул.
И вот теперь, лежа в постели рядом с дремлющей супругой, Генрих Кляйн вдруг вспомнил, какие странные сны ему снились тогда, что дом тот обитаем, но стоит вовсе не за Дорфштадтом, а в каком-то незнакомом месте, вроде бы у той же горы, но будто и не у той же, а у подножия ее течет холодная река, которой вовсе не было в этом месте в реальности. И страшная это была река…
Даже теперь при воспоминании о том сне Генриху сделалось не по себе. Так же он чувствовал себя, когда, уже работая в агентстве, узнал, что тот самый дом находится в их ведомстве. Теперь же, лежа в постели и разглядывая потолок, он с удивлением подумал, отчего же снова вспомнился ему дом на отшибе и его сон.
Он никому не рассказывал о том случае, и, когда вернулся на рассвете домой после ночи, проведенной в заброшенном доме, тихонько, не замеченный никем из родителей, пробрался в свою кровать и притворился спящим.
Фрау Кляйн тревожно повернулась во сне и уткнулась носом в плечо мужу. Генрих повернул голову к жене, рассматривая в призрачном лунном свете ее черты. Высокий лоб, обрамленный только на ночь распущенными волосами, небольшой нос, мягкий изгиб полных губ… Она всегда казалась ему очень красивой женщиной, хотя красота ее была на определенный вкус. Например, его вкус долго не совпадал с родительским. Берта была из семьи эмигрантов, бежавших от войны в эту страну. Предки Генриха, напротив, жили здесь поколениями, давно укоренившись в здешнюю горную почву. Немало времени прошло, прежде чем влюбленному мужчине удалось убедить семейство принять его выбор, и даже первые супружеские годы, совместно проведенные в этом доме, были непростыми. Берта недолго пробыла домохозяйкой – вначале подрабатывала в пекарне, потом брала на дом переводы, поскольку хорошо владела несколькими иностранными языками, а затем постепенно выстроила собственное дело. Старшие Кляйны, воспитанные в консервативном обществе, где уделом женщины были дом и дети, не могли такого понять. И в конечном итоге мир был достигнут, когда через год после рождения Уолли они решили переехать в свой дом за городом. Жизнь на природе немного смягчила их характер, а обилие внуков – отношение к невестке.
Легонько приобняв жену, Генрих постепенно погрузился в сон.
Под утро его разбудили крадущиеся шаги в коридоре и приглушенные голоса. Осторожно приподнявшись, чтобы не потревожить спящую еще жену, герр Кляйн приблизился к двери и прислушался. Говорили Роджер и Уолли. Он немного удивился такому сочетанию собеседников и в такой час и, тихонько приоткрыв дверь, вышел к ним.