– Мэри-Лу, я вижу, вы так утомили, что она до сих пор отсыпается, – продолжила фрау Кляйн, не дождавшись от сына вразумительного ответа.
Он кивнул.
– Да, она вчера устала, – подтвердил Роджер, относя это утверждение не к тому, о чем думала сейчас фрау Кляйн.
– Вы уж… поосторожнее, Роджер, хорошо? – собираясь уходить, попросила она. – Я за вас так волновалась вчера…
Мальчик посмотрел на маму и вдруг поднялся и обнял ее.
– Не волнуйся, мы будем осторожнее.
Фрау Кляйн, практически онемев от такого проявления тактильности, не свойственной старшему сыну, просто кивнула, аккуратно погладила его по голове и вышла из комнаты, тихонько притворив за собой дверь. Внизу она, еще более удивленная, чем когда поднималась наверх, поведала о своих наблюдениях мужу. Герр Кляйн на мгновение задумался о чем-то. А потом, поцеловав супругу, пожелал ей хорошего дня и первым вышел на работу.
Когда фрау Кляйн ушла, Роджер вернулся к тетради. Как настоящий исследователь, он был обязан задокументировать все события прошлой ночи, подробно и четко, чтобы потом его ум не дорисовывал несуществующих деталей. Проблема была в том, что те детали, которые он теперь описывал плотными строчками, тоже выглядели малоправдоподобно.
Он вспомнил спор с Уолли, во время которого их с утра и застал отец. Вернувшись домой на рассвете, они первым делом уложили клевавшую носом еще в поездке на велосипеде сестренку. А потом вышли отнести вниз куртки, которые в спешке забыли снять. Тогда Уолли и сказал ему:
– Ну что, Фома неверующий, убедился! – Это выражение он почерпнул от бабушки. Он точно не знал, кто этот Фома, но, судя по эпитету, он был явно таким же твердолобым, как и его брат. – Или опять скажешь, то, что мы видели – не то, что мы видели?! Как тогда, с розовым облаком.
Роджер раздраженно вздохнул, но впервые ему было действительно нечем крыть.
– А вообще это ты здорово придумал с дверью, – неожиданно переключился Уолли, видя, что брат не спорит с ним, – мне бы и в голову не пришло… Кто бы мог подумать, что моя сестра и брат – ведьмы!
– Я – не ведьма, это даже с точки зрения языка невозможно, поскольку слово «ведьма»…
– Ну не занудничай ты хотя бы сейчас! – Уолли расширил глаза, уставившись на брата. – Ведь здорово же было?! А?
– Занимательно, – ответил Роджер, не разделявший энтузиазма брата, однако совсем не жалевший, что ему пришлось принять участие.
Они улыбнулись друг другу.
Заложив принесенным из голубятни пером страницу тетради, Роджер с удивлением заметил, что и оно теперь было снежно-белое. «Надо было все-таки успеть проверить его…» – пронеслось уже в сонном сознании Роджера, когда он повалился на кровать и, лишь коснувшись подушки, мгновенно уснул.
В отличие от ребят, у Бена такой привилегии, как выспаться днем, не было. Вместо того чтобы нырнуть под все еще ждавшее его одеяло, он успел лишь ополоснуться, и уже нужно было собираться на работу. Он достал аптечку и приготовился обрабатывать порез на ноге, но, сняв налепленные Кэт листья подорожника, с недоумением обнаружил, что рана уже начала затягиваться. Сворачиваясь кренделем, он пытался приблизиться лицом к внешней части голени, чтобы лучше рассмотреть рану. За выкрутасами хозяина с любопытством и сомнением в глазах наблюдал Пиджен, опасаясь, как бы тот не подхватил какую-нибудь «кошачью» болезнь от того скверного комка шерсти, на который псу запретили лаять. Но в конце концов хозяин принял человеческое положение и занялся более полезными делами: положил корм в миску Пиджена и сам на скорую руку смастерил пару бутербродов, которые ел на ходу, собирая рюкзак.
К счастью, в этот день предстоял несложный выход на каяках по озеру, и Бену не нужно было опасаться, что в сонном состоянии он заведет туристов куда-нибудь не туда. А во время перекуса на берегу и вовсе планировал вздремнуть. Впрочем, сейчас он не чувствовал острой потребности в сне, его разум был переполнен не вмещающимися туда событиями, а вплеск адреналина в кровь еще не доиграл до конца.
Когда Бен широкими шагами стремительно двигался по набережной, отстукивая ботинками веселый ритм по ее дощатой части, солнце уже поднялось из-за горы и обильно выплескивало свет на черепитчатые крыши и мощеные улицы Дорфштадта и играло красочными бликами на боках лодочек, покачивающихся у пристани, и зеркальной поверхности озера. У воды стояла пара туристов с потерянным видом. Первым к ним подлетел Пиджен, вилянием хвоста сообщая о приближении хозяина и радости от знакомства с новыми людьми. Обычно Бен появлялся на условленном месте раньше любых ранних птичек, но сегодня первая пара из его группы обогнала его. Он предложил мужчине помочь ему с выгрузкой каяков из сарайчика, а девушку оставил под присмотром Пиджена, с которым она уже весело играла.