Ветер: Хм. Колибри, знаешь, похоже, вы с Авантюристкой были правы. Отдают только то, что самим не нужно, а выбросить жалко.
Колибри: Это ты к чему?
Ветер: Колибри, ты только не расстраивайся, но это не дом, а полуразвалившаяся халупа. Я знаю это место.
Колибри: Ну во-о-от! А я-то обрадовалась. Эх…
Ветер: Я прощаю тебе бутылку. Выпей ее сама, чтобы немного подсластить разочарование. И успехов. Ремонт у тебя затянется.
Глава 2
Я расстроилась по поводу своего неожиданного приобретения, погоревала чуток, а потом решила, что реалии жизни никто не отменял. И я с самого начала знала, что богатую виллу мне просто так никто не подарит, а потому и горевать нечего. Может, когда-нибудь в старости, когда смогу восстановить доставшуюся мне рухлядь, я буду пить чай с внуками на террасе и рассказывать им эту историю.
На этом приятности закончились, но не неожиданности. Первая неприятная новость была от квартирной хозяйки, которую она принесла мне на следующий день. Ну, вот хоть бы раз что-то хорошее сообщила, например, что ставит сюда ванну джакузи, или посудомоечную машину, мол, пользуйся квартирантка во все свое человеческое удовольствие. Но, увы… Квартплата поднималась со следующего месяца, и теперь сумма ее равнялась моей зарплате. Новость была сногсшибательной в прямом смысле. Я плюхнулась на табуретку, долго печально и укоризненно моргала глазами на мою квартирную хозяйку, но она была непреклонна. А посему, мы договорились, что я доживаю май месяц, в оплату которого уходят деньги, оплаченные авансом в залог в самом начале нашего сотрудничества. А с первого июня квартира должна освободиться.
Следующая новость, не менее сногсшибательная, но гораздо более разрушительно повлиявшая на мою неокрепшую психику, была от моего начальства. Наша контора закрывалась, а нам надлежало срочно писать заявления об уходе. И с завтрашнего дня мы были вольны как птицы. После нее захотелось кинуться на директора с подвываниями: «Шеф! Усе пропало!»
Нет, можно было, конечно, и поспорить, пригрозить, потребовать компенсацию за сколько там полагается по закону за сокращение, но… Но все прекрасно все понимали. И всем были нужны деньги и новая работа. А потому мы написали заявления об уходе, воспользовались пока что еще имеющимся доступом к интернету, разослали резюме куда только можно, и направились в ближайшее кафе на прощальный кофе.
Так вопрос о хлебе насущном и месте обитания встал ребром. Поэтому сразу после кофе с бывшими уже коллегами я поехала смотреть, а владелицей чего же я теперь являюсь. Вдруг мне повезет, и можно въехать в этот дом уже сейчас? Тогда можно попросить квартирную хозяйку вернуть мне деньги за май и успеть переехать за оставшиеся три дня апреля. Благо вещей у меня мало и ничего крупногабаритного.
Дорога до Малого Вронского тупика, находящегося на самой окраине города, прошла в печальных размышлениях на тему вечного вопроса бытия: «Что делать и как жить?!» Выйдя на остановке, я огляделась. Тупик являлся действительно малым, было в нем всего семь домов, это я успела посмотреть на карте. Урбанизация со своими многоэтажками сюда еще не добралась, а потому стояли тут частные дома за заборами, по три с каждой стороны. И мой дом искать следовало в самом конце. Стоял он особняком, отделенный от прочих домов широкой разделительной полосой отчуждения, или как уж это называется. Дорога доходила до калитки и обрывалась, а дальше был пустырь, за которым начинался лесок.
Итак, послал мне Бог…
Я в печали обозревала покосившийся, почерневший от времени высокий деревянный забор, окружающий довольно внушительный участок земли. Подняла глаза и загрустила еще сильнее. За ним скрывался дом, который вероятно когда-то мог носить гордое имя коттедж или особняк. Но сейчас это каменное обветшавшее здание выглядело нерадостно.
Бог ты мой, что ж ты мне послал?!
Двухэтажный маленький каменный домик смотрел на меня грязными стеклами окон, которые последний раз видели мытье, вероятно, лет пятьдесят назад. Стены из некогда светлого камня сейчас радовали глаз черными пятнами не то копоти, не то многолетней грязи. Темно-вишневая крыша из кровельного железа тоже не вызывала радостных мыслей. Единственное, что хоть как-то могло вырвать взгляд из уныния, это флюгер, изображающий грифона, который немыслимым образом уцелел на крыше. Даже странно, что не украли.
Уж послал мне Бог, так послал!
Хотя, рассуждая оптимистично, все могло быть еще хуже. Например, деревянные развалины. А так — дом каменный, стены целы, окна на месте, крыша не провалилась. Значит — прорвемся.
— Барышня, кого-то ищете? — отвлек меня сзади чей-то хриплый прокуренный голос.
— А? — я испуганно обернулась.
Прислонившись к забору ближайшего дома, стоял и курил мужик лет пятидесяти, который с любопытством поглядывал на меня и объект моего интереса.
— Да вот, осматриваю свою собственность, — я кивнула на дом. — Получила во владение, пытаюсь понять, с какой стороны к нему подступиться.
— Да уж, — он сплюнул через зубы. — Плоховатое наследство вам досталось, барышня. В этих развалинах жить нельзя.
— Ну, не такие уж и развалины, — я снова обернулась к своему дому. — Забор, конечно, менять придется, да и внутри, наверное, все обветшало. А так вроде терпимо. Главное, что стены и окна целы.
— Да где ж целые? — мой собеседник хмыкнул. — Как есть развалины.
Я приподняла брови и недоуменно присмотрелась. Да нет, целые стены. Какие же это развалины? Нет, все же народ зажрался. И Эльвира Николаевна, и Ветер, и этот вот мужик в один голос твердили, что это рухлядь, халупа и древность. Они настоящих развалин не видели, что ли?
— Отстраивать будете? — снова заговорил он. — Вы тогда сначала электричество и газ подключите. Давно уж все отрезано.
— А как? Это куда обращаться?
— А ко мне и обращаться. Напишите заявление, завтра и подключат все обратно, я как раз рано утром поеду туда. И можете звать меня дядя Миша.
— Очень приятно, я Вика.
— Пойдем-ка, соседка. Будем оформлять тебе все, — он как-то незаметно перешел на «ты».
Под чутким руководством дяди Миши я написала заявления, куда требовалось, а он по-соседски пообещал помочь советами и чем-то по мелочи. От меня требовалось приехать завтра с самого утра и присутствовать во время работ. Затем я пошла осматривать свой дом изнутри.
Калитка распахнулась от моего движения, повисела на одной петле, покачалась в задумчивости, и ковром легла под ноги. Хм. Я вошла, огляделась по сторонам, оценивая территорию.
В наличии имелся заросший сорняками и крапивой большой двор, через который к дому вела узкая, мощеная камнем, дорожка. Справа беседка, увитая еще голыми стеблями дикого винограда. Огород, вероятно, сзади дома, к нему я доберусь попозже, а пока дом. Деревянное крыльцо с перильцами и навесом. Толстая деревянная дверь с врезанным старинным замком. Зато теперь понятно, почему ключ, который мне отдала Эльвира Николаевна, выглядит так странно, как будто из сказки про Буратино.
Открыв, вошла внутрь. Квадратная прихожая со скамейкой, зеркалом во весь рост и двумя большими шкафами по сторонам. Через небольшое грязное окошко света почти не поступало, и разглядеть получше было сложно. Вторая дверь, такая же толстая и тяжелая, как и входная. Затем полутемный холл с лестницей, ведущей на второй этаж. Обставлен темной старинной мебелью. Справа приоткрытая дверь в кухню. Слева еще двери, но запертые, и где к ним ключи, пока не ясно.
Ладно, значит, осмотрим кухню. Она оказалось совмещена со столовой. Справа кухонные шкафы, допотопная газовая плита, небольшой квадратный стол, пустой угол, скорее всего для холодильника. Слева большой овальный стол, вокруг приставлены деревянные стулья. В углу диванчик. Пол покрыт плиткой. Со стороны столовой еще одна дверь, ведущая на задний двор. В целом все довольно неплохо, если не считать чудовищной грязи, пыли и паутины. Было ощущение, что здесь не делали уборку лет сто, не меньше.