Глаза у Люси горели как антрациты.
— Что?
— Вы официально регистрировали брак с человеком по имени Джозеф Уилсон?
— Он женился на мне! Я не... не... Он взял меня в жены!
— Взял вас в жены, — фыркнула светская дама. — Слышали мы такие истории!
— Где вы зарегистрировали брак? — спокойным голосом задал следующий вопрос Эллери.
— Мы получили брачное свидетельство в мэрии Филадельфии. И мы... мы венчались в церкви в центре города.
— У вас есть брачное свидетельство?
— О, конечно, конечно, есть.
Миссис Гимбол беспокойно заерзала.
— И долго еще, — сердито спросила она, — я должна терпеть эти грязные инсинуации? Совершенно очевидно, это заговор. Дакки, сделай же что-нибудь! Брачное свидетельство!
— Неужели ты не понимаешь, мама, — прошептала ей на ухо Андреа, — что миссис Уилсон не такая... Пожалуйста, мама. Это все серьезнее, чем... Да будь же благоразумной!
Билл Энджел сдавленным голосом полюбопытствовал:
— А когда вы вышли замуж за Джозефа Кента Гимбола, мадам?
Пожилая женщина вскинула голову в негодовании, считая унизительным для себя отвечать на подобный вопрос. Но Гросвенор Финч сообщил вместо нее взволнованным голосом:
— Они венчались в соборе Святого апостола Эндрю в Нью-Йорке 10 июня 1927 года.
Люси издала громкий крик, в котором столь явственно звучало торжество, что светская дама подскочила на своем месте. Они встретились глазами; их разделяло пространство в пять футов и окоченевшие ноги покойника, торчавшие как перекладины забора.
— Воскресный день. Пятая авеню, — проговорила Люси свистящим шепотом. — Кафедральный собор. Цилиндры, лимузины, бриллианты, девочки с цветами, репортеры светской хроники, епископ собственной персоной. О боже! — Она рассмеялась. — Действительно, все было дешево, когда Джо ухаживал за мной в Филадельфии, скрываясь под именем Уилсона, потому что боялся, я так полагаю, все испортить своим истинным именем. Думаю, все это была дешевка, когда он полюбил меня и женился на мне. — Она вскочила, и в наступившей тишине ее голос зазвенел: — Восемь лет вы целиком были в этой дешевке — и он и вы! Так это я дешевка? Восемь лет вы жили с мужчиной, имея на него права не больше, чем любая уличная женщина!
— Что вы хотите сказать, миссис Уилсон? — прошептала Андреа.
Вместо Люси заговорил Билл:
— Под именем Джозефа Уилсона он женился на моей сестре 24 февраля 1925 года. На два года раньше, чем на вашей матери, мисс Гимбол.
Единственным звуком, нарушившим тишину, воцарившуюся после этого сообщения Билла Энджела, был пронзительный вопль Джессики Гимбол. Потом она членораздельно спросила:
— 25-го года? Вы обвиняете его в двоеженстве, а меня... что я не... Вы лжете, вы все заодно!
— Вы уверены, Билл Энджел? — прошептала Андреа Гимбол. — Вы уверены?
Билл провел рукой по губам.
— Это правда, мисс Гимбол, и мы это докажем. И до тех пор, пока вы не представите брачное свидетельство, датируемое 24 февраля 1925 года, все так оно и есть. На нашей стороне закон, и мы вправе защищаться.
— Но это безобразие! — в ярости воскликнула миссис Гимбол. — Здесь какая-то ошибка. Не может того быть!
Вмешался Гросвенор Финч:
— Не будем торопить события. Мистер Энджел, миссис Гимбол, естественно, очень взвинчена, и, разумеется, она сожалеет о том, что сказала о вашей сестре. Нельзя ли как-то все уладить миром? Постарайтесь понять. Нет, Джессика! Может, вы, мистер Квин, ваш авторитет...
— Слишком поздно, — холодно бросил Эллери. — Вы же видели, как эта рыжая девица вылетела отсюда. Она газетчица. Вся история уже несется по беспроволочному телеграфу, Финч.
— Но тема двоеженства... Она об этом не слышала. Я уверен...
Билл усмехнулся и зашагал по комнате.
— Кто остановит этих ищеек от того, чтобы не сопоставить даты? Придется иметь с этим дело. Да и мы сами не в лучшем виде.
Люси сидела, словно превратившись в камень.
— Что ж, — медленно протянул Финч. Желваки на его скулах так и ходили. — Если предстоит битва, у меня есть козыри.
— Боюсь, — раздался ироничный голос из угла, — я позволил событиям зайти слишком далеко. — Шеф полиции Де Йонг смотрел на присутствующих без тени юмора; они, казалось, совсем забыли о нем. — Теперь, когда все показали свое лицо, придется мне взять бразды правления в свои руки. Мерфи, ты все застенографировал?
Детектив у двери кивнул, посасывая карандаш.
— А теперь, — продолжил Де Йонг, — внесем некоторый порядок. Вы первый, Квин. Я думаю, ваши действия требуют объяснения.
Эллери пожал плечами и вынул трубку изо рта.