Комната заполнилась людьми. Все суетились, распаковывая оборудование. Де Йонг опустился на колени перед убитым. К нему подошел пожилой человек с лицом доброго отца семейства. В руках у него был черный саквояж. Засверкали вспышки. Билл Энджел, стоя в углу, чтобы не мешать полицейским работать, не мигая смотрел на происходящее.
— Расскажите, как все произошло, мистер Квин, — послышался вкрадчивый женский голос за спиной Эллери.
Эллери оторвался от созерцания убитого и обернулся. Он увидел высокую рыжеволосую молодую женщину с ярко накрашенными губами, с записной книжкой и карандашом на изготовку. Она улыбалась ему. Ее шляпа, напоминающая огромный диск, была сдвинута на затылок, а на глаз упала прядь рыжих волос.
— С какой стати? — спросил Эллери.
— Потому что я, — пояснила молодая женщина, — глас и совесть народная. Я представляю общественное мнение и кое-каких въедливых рекламодателей. Ну, мистер Квин.
Эллери зажег трубку и осторожно сунул погасшую спичку в карман.
— Сдается мне, — проговорил он, — что я вас где-то видел.
— Мистер Квин! Не заговаривайте мне зубы. Все проще простого. Я сидела в двух шагах от вас в холле «Стейси-Трент», когда ваш дружок выкрикнул ваше имя. Славная работа, Шерлок, вы достойны своей славы. Так кто этот симпатичный парень на полу?
— Простите, — все так же спокойно ответил Эллери, — но мы незнакомы.
— Черт побери! Я Элла Эмити, репортер «Трентон таймс». Ну да не тяните резину! Я не слезу с вас и этих полицейских, насколько мне хватит терпения. Ну, выкладывайте!
— Простите, но вам лучше обратиться к Де Йонгу.
— Что вы задаетесь! — бросила Элла и тут же ввинтилась между пожилым джентльменом с черным саквояжем и шефом местной полиции Де Йонгом. Видно было, что она строчит в блокноте как заведенная. Де Йонг подмигнул Эллери и шлепнул ее по заду. Элла взвизгнула, переметнулась к Биллу Энджелу, задала ему кучу вопросов, снова застрочила, послала ему воздушный поцелуй и вылетела из хижины. Эллери услышал ее пронзительный голос:
— Где тут, черт побери, ближайший телефон?
Затем мужской голос:
— Эй, идите по траве.
Еще через минуту он расслышал, как взревел мотор, и машина умчалась в сторону Морского терминала.
— Энджел, — дружелюбным голосом позвал Билла Де Йонг.
Люди расступились, чтобы его пропустить. Эллери подошел к группе, обступившей тело погибшего.
— Приступим, — проговорил Де Йонг. — Мерфи, записывай. Вы говорили там снаружи, что это ваш шурин. Имя?
— Джозеф Уилсон. — Билл отвечал с отсутствующим видом, вытянув подбородок. Он назвал адрес: Фермаунт-парк, Филадельфия.
— А что он здесь делал?
— Не знаю.
— А как вы здесь очутились, мистер Квин?
Эллери рассказал, что встретился с молодым адвокатом в Трентоне, и, прежде чем кто-либо успел вмешаться с расспросами, добавил, что Билл сообщил ему о своей поездке в хижину.
— В вуали, говорите? — хмуро переспросил Де Йонг. — Как думаете, вы бы узнали даму, которая промчалась мимо вас в «кадиллаке»?
— Я видел только ее глаза, полные ужаса. Машину, впрочем, узнал бы. — Билл описал автомобиль.
— Чья это земля?
— Не имею представления, — откликнулся Билл. — Я здесь впервые.
— Ну и дыра, однако! — хмыкнул Де Йонг. — Кажется, вспоминаю. Здесь жили скваттеры. Их вышибли примерно год назад. Даже не знал, что тут кто-то живет. Участок принадлежит городу... А где ваша сестра, Энджел?
Билл напрягся.
— Билл пытался дозвониться до нее по телефону, — вмешался Эллери, — но ее нет дома. Он послал телеграмму.
Де Йонг холодно кивнул и отошел. А когда вернулся, тут же спросил:
— А что за бизнес был у Уилсона?
Билл рассказал.
— Гм. Что-то здесь нечисто. Ваше заключение, док?
Пожилой джентльмен поднялся с колен:
— Удар ножом в сердце. Глубокая рана, чистая работа. Чудо, что он не умер мгновенно.
— Тем более учитывая, что орудие убийства было извлечено из раны почти сразу после нанесения удара, — заметил Эллери.
Шеф полиции бросил взгляд на Эллери, затем на лежащий на столе окровавленный нож для разрезания бумаг.
— Забавно. А что это за хреновина на кончике? Ума не приложу!
— По некотором размышлении, — заметил Эллери, — полагаю, вы придете к выводу, что сие есть пробка.
— Пробка?!
— Именно. Типа тех, что, как правило, надевают на кончики ножей для бумаги, когда продают их в магазине.
— Гм. Но не пришили же этого парня с такой штуковиной на кончике лезвия. Кто-то сподобился наткнуть ее уже после убийства. — Де Йонг с некоторой досадой рассматривал обгоревшие спички на тарелке. — А это еще что, скажите на милость?