Тут они услышали, что кто-то тяжело пробирается через кусты. Эллери замолчал на полуслове. Шум усилился. Было такое впечатление, будто огромный слепой зверь идет напролом через кустарник и деревья, ничего не видя перед собой.
— Тсс! Ни слова, Билл! — прошептал Эллери. — Спрячься! Живо! Андреа, сидите тихо. При первом же признаке опасности бегите!
Билл быстро подошел к Эллери, и оба отскочили в темноту. Эллери крепко схватил Билла за руку. Андреа сидела не шевелясь.
Раздался пьяный мужской бас:
— Андреа!
— Берк, — прошептала девушка.
— Андреа! — Крик перешел в рев. — Где ты, черт побери? Тут ни зги не видать.
Наконец Берк преодолел последние препятствия и выбрался на террасу. Он тяжело дышал, будто пробежал большое расстояние.
— Я здесь, Берк.
Джоунс что-то проворчал и стал продвигаться на голос. Билл, который стоял, пригнувшись, рядом с Эллери, напряженно всматривался туда, откуда исходил шум.
— А, вот ты где! — Пьяный смех Джоунса донесся уже с террасы. — Бегаешь от меня, Энди? Так-то ты ведешь себя со своим женихом? Я еще должен разыскивать тебя. Звоню к вам, а человек говорит, вы с матерью поехали сюда. Как насчет поцелуя? Ну-ка, иди ко мне.
— А ну, руки! — с возмущением прикрикнула на него Андреа. — Да ты пьян как свинья!
— Что значит пара стаканчиков с друзьями? Иди, иди, Андреа, поцелуйчик, и горячий!
Билл и Эллери услышали шум возни, затем звук пощечины.
— Я сказала, убери руки! — Андреа, видно, не на шутку рассердилась. — Терпеть не могу пьяных приставаний. А теперь уходи!
— Ах вот как, дорогуша, — зарычал Джоунс. — Будь по-твоему. Сама напросилась. Тебе нужны старомодные объятия? Ну-ну.
— Прекрати немедленно!
— Ага, этот филадельфийский адвокатишка с овечьими глазами лучше, да? Ну нет, не позволю, чтобы моя невеста крутилась с другими мужчинами, ясно? Нет, сэр, только не моя невеста. Ты моя собственность, Энди, я тебя никому не отдам. Ну а теперь поцелуй меня, и живо!
— Берк, хватит, между нами все кончено. Уйдешь ты, наконец, или нет?
— Кончено? Ну нет! Что ты этим хочешь сказать — кончено?
— Кончено, и все. Я расторгаю помолвку. Это была ошибка. Ты не в себе, Берк, ты пьян. А сейчас уходи, пока не натворил чего-нибудь, о чем потом пожалеешь.
— Все, что тебе нужно, малышка, — это хорошая трепка. Иди сюда!
На террасе послышались звуки борьбы. Билл решительно выдернул у Эллери руку и молча вышел на террасу. Эллери подумал, пожал плечами и еще глубже вжался под сень деревьев.
Он услышал треск разрываемой материи и глухой звук, словно кого-то толкнули. Затем удивленный голос Джоунса:
— Какого...
— Это Энджел, — мрачным голосом произнес Билл. — Я тебя не видел, но перегаром с террасы так и несет. Как твой плавник?
— А ну, отпусти воротник, чтоб тебя!
— Что, рука выздоровела?
— Ясное дело! Лучше отпусти!
Послышались новые звуки: сначала, очевидно, удар кулаком, а затем звук падающего тела.
— Конечно, драться с пьяными позор, — произнес Билл, — но с тобой иначе нельзя.
Джоунс поднялся на ноги.
— Ах, это маленький Билл, вот это кто! — проревел он. — Свидание в темноте, да? — Он мерзко выругался и попытался нанести удар.
Рука Билла сделала молниеносное движение, и Джоунс снова оказался на полу.
— Это тебе не спорт, Джоунс. Успокоился или повторить?
— Билл!
Джоунс молчал. Эллери с трудом разглядел, что он пытается подняться. И вдруг он снова прыгнул вперед. Некоторое время до Эллери доносились пыхтение и звуки ударов, наносимых кулаками. Затем снова шум падения.
Джоунс выругался. Эллери слышал, как он поднимается и пошатываясь уходит. Еще через некоторое время до него донесся шум мотора, но потом и он стих.
Эллери вышел на площадку.
— Герой! — неодобрительно обратился он к Биллу. — Знаешь, кто ты, сэр Галахад? Глупец.
— Садись, садись, — обиженно пробормотал Билл. — У меня давно руки чесались врезать этому самовлюбленному столпу общества. С первого раза, как я увидел его отвратительную рожу. И никто не смеет так говорить с Андреа.
— А где Андреа? Ее здесь не видно.
— Я здесь, — раздался ее голос.
— Где?
— Это место сугубо приватное, сэр, — мягко проговорила Андреа.
Эллери поднял вверх руки.
— В жизни не видел подобного изобретения, материально поддерживаемого присутствием маленького Эроса. Но что я могу здесь поделать! Будьте благословенны, друзья мои. Отвести вас в дом, Андреа?
— Жди меня у машины, — сказал Билл сонным голосом.
Эллери широко улыбнулся и отступил в тень. Затем услышал, как Андреа и Билл медленно направились в дом.
Когда Билл появился около машины, он был молчалив, но лицо его сияло. Эллери бросил косой взгляд на приятеля, освещаемого слабым светом приборной доски «дюзенберга», усмехнулся про себя, включил мотор и тронул машину с места.
На главной улице Эллери остановил машину, извинился и быстро зашел в аптеку. Его не было довольно долгое время. Вернувшись, проехал дальше и вновь остановился у телеграфа, зашел туда. Но через пять минут опять сел за руль.
— Что все это означает? — спросил Билл.
— Сделал пару звонков по телефону. Один — в Трентон.
— В Трентон?
— Хотел поговорить с Эллой Эмити. Но ее весь день не было в редакции. Наверное, как всегда, ведет какое-то репортерское расследование. Мозговитая дама. А потом говорил с сержантом Вели.
— По частному делу? — Билл поглубже уселся на своем месте.
Эллери завел мотор и только после этого ответил с усмешкой:
— Можно сказать и так. Наш сержант, да будет тебе известно, скала, не поддающаяся разрушительным действиям времени. Я всегда приникаю к его могучему плечу, когда мною овладевает усталость. Он, знаешь ли, Пятница моего папаши и молчаливый, как мумия фараона. В общем, Вели знает хорошее агентство и обещал немедленно пустить по следу ищеек.
Билл резко выпрямился:
— Эллери!
— А ты что думал, идиот? Твои галантные выходки в Ойстер-Бей заставили меня изменить планы. Я же знал, что делал, когда спрятался, чтобы он не видел нас. Но теперь, если он проболтается, то может наделать много бед. Твое присутствие в тех краях наверняка у кого-то вызовет подозрение.
— Не мог же я поддаться этому хлыщу, — начал оправдываться Билл.
— Конечно, конечно, Ромео, понимаю. Но нет худа без добра. В этом есть свои преимущества. Охрана порой эффективнее, когда охраняемый не знает о ее присутствии. Люди Вели будут следить за Андреа и ее матерью достаточно плотно, не бойся. Так что у них будет лучшая в этих условиях охрана.
— Но что, если тень этой чертовой убийцы поймет?
Эллери сделал обиженный вид.
— Мой дорогой Билл! Если мои распоряжения дают мне чувство безопасности, они должны радовать и тебя. В этом деликатном вопросе я очень привередлив.
— Ну ладно, ладно. Но какой будет ужас, если она узнает. Вдруг она поймет, что Андреа раскололась?
— Чего-чего?
— Что «чего-чего»?
— Как это — раскололась?
— Ну, она же рассказала нам, что произошло в тот вечер.
— Ну и что из того?
— Что-то я тебя не понимаю, — удивился Билл.
Эллери долгое время молча вел машину.
— Неужели, Билл, до тебя никак не дойдет, что преступник смертельно боится чего-то, что связано с присутствием Андреа на месте преступления в тот вечер? — наконец проговорил он. — Ты же слышал рассказ Андреа. Тебе что-нибудь стало ясно? Это вывело тебя на нужный след? Ты увидел в этом что-то опасное для преступника с точки зрения детектива?
— Нет, — нехотя согласился Билл.
— Но что-то ведь должно быть. Если бы Андреа видела убийцу хоть мельком, хоть краем глаза, только лицо, фигуру, одежду или, скажем, руку, было бы понятно, почему эта пляшущая тень считает нужным предостеречь Андреа, чтобы та держала язык за зубами. Но убийца прекрасно знает, что Андреа не видела ничего, — получив удар сзади, она мгновенно упала без сознания. Так чего же боится убийца?